– Они разве у тебя круглые, что катаются? Тогда они мой трофей. Обратно ты их не получишь. Ходи босиком… Теперь дальше. Вещей у тебя много?
– Вот этот чемодан.
– Значит, мало. Половина полок для тебя будет слишком жирно. Я отдам тебе две крайних.
– Ну уж нет. Я займу ровно половину, даже если мне придется насобирать на улице пустых бутылок, чтобы было чем их заставить, – решительно заявил Мефодий.
Он уже прикинул, что вполне может здесь освоиться. В конце концов, комната, которую он занимал вместе с Зозо и ее братцем, была примерно такого же размера, а уж захламлена куда как больше.
Они помолчали. Потом Мефодий спросил:
– А девчонки у вас тут есть?
– Учимся мы вместе. Но живут они отдельно, в правом крыле, – неохотно сказал Вовва Скунсо.
В окно кто-то постучал. Вовва оживился, отдернул штору и распахнул раму. Мефодий увидел, что на широком карнизе второго этажа стоит упитанный курчавый подросток в красной майке с эмблемой школы.
Своей судьбы родила крокодила
Ты здесь сама.
Пусть в небесах горят паникадила,
произнес он громко и, раздвигая животом цветочные горшки, вполз в комнату.
– Паша Сушкин. Сын министра культуры и физкультуры, – небрежно уронил Вовва.
В его голосе явно читалось, что министр культуры и физкультуры был не его уровень.
Паша Сушкин уставился на Мефодия.
– А это еще кто? Чей он? – спросил Паша.
– Мой папа банкир. Паркуясь, случайно разбил участковому «Таврию» и скрывается, чтоб не платить за ремонт! – с издевкой сказал Мефодий.
– А-а-а! – понимающе протянул Паша Сушкин и поочередно подмигнул обоими глазами.
«Осложнение идиотизма в надутой форме! Если меня еще кто-нибудь спросит, кто мой отец, я ему врежу!» – подумал Мефодий.
– А я знаю, о чем ты думаешь! – проницательно сказал Паша.
Мефодий слегка встревожился. Последнее время он принимал подобные заявления слишком всерьез.
– О чем же? – спросил он.
– Ты думаешь, что счастлив быть в нашем обществе. В моем и Скунсо.
– Я на седьмом небе. Сейчас возьму бензопилу и распилю вас на памятные сувениры, – сказал Мефодий.
– Друг мой, притормозите ваши юмористические потуги! Ваш монотонный юмор навевает на меня депрессивную тоску, – брезгливо произнес Сушкин. Этой фразой он явно надеялся прибить Мефодия гвоздями к забору. Но не тут-то было.
– С точки зрения банальной эрудиции, не каждый человеческий индивидуум способен лояльно реагировать на все тенденции потенциального действия, – хладнокровно ответил Мефодий.
Этой фразе его научила Зозо. «Неважно, что она означает, но она здорово сшибает спесь с дураков! Главное, произносить ее без напряга, как нечто само собой разумеющееся. Как-то этой фразочкой я опустила одного зазнавшегося физика ниже всякого химика», – заявляла она.