– Эй, самоубийцы, – неуверенно донеслось из-за ближнего каменного завала, – вы чего, и впрямь жить хотите? Или это какой особый мазохистский прикол?
– Какой, к чёрту, прикол, – сердито пропыхтел Глеб. – Чуть в магическую ловушку не угодили… что за гнусь в ямине обитает, а? Гипнотизёр крабий, сто вёдер кипятка ему на башку и воз укропа в придачу!
– Тогда валите сюда, – командно приказал тот же голос. Парень развернул сонного Модеста в обход завала: через полминуты нелёгкого труда запыхавшиеся спасатели, вместе со спасённым, оказались на месте.
За грудой булыжников прятались двое граждан в одёжках весьма странного пошива – чрезвычайно похожих на мягкие скафандры из дешёвых фантастических боевиков. Такие же серебряные гермошлемы с поднятыми на затылок стеклами-забралами; такой же серебристый, плотно облегающий тело материал, и, разумеется, серебряные дутые ботинки: форма настолько же пижонская, насколько бесполезная в реальном открытом космосе. Мало того, эти двое и внешне походили друг на дружку как две капли воды – худощавые, среднего роста, гладко выбритые, с узкими полосками прозрачно-жёлтых защитных очков. Причём оба, едва ли не синхронно, жевали жвачку.
Глянув на «космонавтов» Глеб невольно вспомнил присказку «двое из ларца, одинаковы с лица»: единственное отличие состояло в том, что у ближнего к ним «космонавта» на плече висела профессиональная видеокамера. Или какой-нибудь магический лучемёт с хрустальной суперлинзой, поди разберись, что к чему в этом колдовском городе!
– Я – Дорофей, проектор, а вы кто будете? – перестав жевать, не слишком внятно сказал гражданин с «невесть чем» на плече. Вновь начав работать челюстями, он немедленно вспомнил важное и добавил со значением: – Штатный репортёр новостного видеоканала, рубрика «Смерть им к лицу, или самоубийство как вид запредельного искусства». Детям до шестнадцати смотреть запрещено. – По всей видимости процесс жевания у штатного репортёра был неразрывно связан с мыслительной деятельностью.
– Прожектор? – не понял Глеб. – Как это?
– Мы – трио народных музыкантов, прошу любить и жаловать, – ткнув Глеба локтём в бедро, доложил Федул. – Это Модест, наш виртуоз губной гармоники, но он пока в отключке; Глеб, специалист по акустической гитаре, и я – ударник на всех шумовых инструментах плюс великолепный, классический баритон! Ну, ещё я по совместительству импресарио: не желаете ли, случаем, заказать концертик с валютной предоплатой? Нам бы только музыкальными инструментами разжиться, а тогда мы запросто, с дорогой душой!