В этом месте поверхность болота словно прогибалась, образуя большое воронкообразное углубление, сходящее в центре на кромку отверстия футов сорока в диаметре. Это был водоворот — настоящий Мальстрем грязи, в тишине всасывающейся со всех сторон в эту кошмарную пасть.
Не удивляюсь, что это явление пробудило суеверие в окрестных жителях, потому что более зловещее и мрачное зрелище и более подходящую дорогу к нему трудно себе представить.
Следы вели вниз по склону углубления, и сердце у меня упало, когда я понял, что это — конец наших поисков.
Рядом виднелся обратный след. Наши взгляды упали на него одновременно, и мы хором вскрикнули от ужаса и застыли на месте. Там, в этих смазанных отпечатках, читалась вся драма.
СПУСТИЛИСЬ ПЯТЕРО, НО ТОЛЬКО ТРОЕ ПОДНЯЛИСЬ ОБРАТНО.
Никто и никогда не узнает подробностей этой необычайной трагедии. Нигде не виднелось никаких признаков борьбы или попытки бегства.
С помощью собачьего поводка и нескольких охапок камышей мы, поддерживая друг друга, умудрились спуститься к краю отверстия — а собака в это время бегала в страшном беспокойстве по верхней кромке склона, изо всех сил требуя на своем языке, чтобы мы вернулись назад. Мы встали на колени возле самой пропасти и попытались проникнуть взглядом в наполнявшую ее непроницаемую мглу. Из черных глубин поднимались, казалось, туманные испарения, заставляющие бездонный мрак колебаться наподобие воздуха над огнем. А из грязевого раструба доносился, словно из рупора, отдаленный шум, похожий на шум кипящей воды. Рядом со мной лежал, наполовину утопая в грязи, большой камень, и я бросил его в пропасть, но мы так и не услышали ни удара, ни всплеска.
Вместо этого из темных недр долетел до нас в конце концов отчетливый звук. Высокий, ясный и пульсирующий, он звенел несколько мгновений над бездной, а потом растаял в прежнем отдаленном бормотании.
Не хочу показаться суеверным. Может быть, такие звуки порождает какой-нибудь подземный водопад. Но так ли, или это был все тот же зловещий астральный звон — а больше мы не получили ни единого знака из страшного последнего пристанища двоих, уплативших так сильно просроченный долг.
Мы долго звали с тем бессмысленным упорством, с которым человек цепляется за надежду, но ничто нам не отвечало, кроме глухих отдаленных стонов. Усталые, с тяжелым сердцем мы вскарабкались по склону назад.
— Что будем делать, Мордонт? — спросил я тихо. — Остается только молиться, чтобы их души почили в мире.
Молодой Хизерстоун сверкнул на меня глазами.
— Может быть, по их оккультным законам и так, — воскликнул он, — но посмотрим, что здесь могут сделать законы Англии. Думаю, что ЧЕЛА не труднее повесить, чем любого другого человека. Их еще не поздно догнать. Сюда, сюда, хороший пес!