— Не ты?
— Нет, я хочу, чтобы этим занимались другие и наблюдать за всем со стороны. Так я получаю больше наслаждения. Это словно порнофильм. Я хочу видеть все, слышать все, не пропустить ни одной мелочи. Это я приказала, чтобы Тану отрезали веки, чтобы он смотрел, как я смотрю на него. — Она перешла на шепот. — Я хочу, чтобы это продолжалось и продолжалось.
— Отлично, Сакс, — шепотом ответил Райм. — А это значит, что должно быть место, откуда ты наблюдаешь за происходящим.
— Да. Тут стоит стул, напротив Тана, футах в десяти от тела. — Ее голос дрогнул. — Я упиваюсь происходящим. — Сглотнув комок в горле, она почувствовала струящийся по затылку пот. — Крики продолжаются пять, десять минут. Все это время я сижу перед Таном, наслаждаясь каждым воплем, каждой каплей крови, каждым порезом.
Ее дыхание участилось.
— Как ты, Сакс?
— Ничего.
Но она сказала неправду. На самом деле она попала в ловушку — оказалась как раз там, куда не хотела попадать. Внезапно в ее жизни сместились все ценности, и она еще глубже погрузилась в мир Призрака.
— Похоже, у вас плохие известия…
У нее затряслись руки. Она почувствовала себя одинокой, на грани отчаяния.
— Похоже, у вас плохие…
«Прекрати!» — строго одернула себя Сакс.
— Сакс? — всполошился Райм.
— Со мной все в порядке.
«Прекрати думать об этом, прекрати думать о кусках свернувшейся кожи, о пятнах крови… Прекрати думать о том, какое наслаждение ты получаешь от вида страданий».
Вдруг до нее дошло, что Райм уже довольно долго молчит.
— Райм?
Тишина.
— Что с тобой?
— Да так, ничего серьезного, — наконец ответил он.
— В чем дело?
— Не знаю… Что хорошего в том, что нам известно, где он сидел? На нем ведь были эти треклятые ботинки с гладкой подошвой. Это единственное место, где достоверно находился Призрак, но есть ли здесь какие-нибудь следы?
Еще не до конца переборов тошноту, вызванную слиянием с душой Призрака, Сакс посмотрела на стул. И тотчас же отвернулась, не в силах сосредоточиться.
— Я не могу ничего придумать, — продолжал Райм, расстроенный, недовольный.
— Я…
— Обязательно должно быть что-то, — оборвал ее криминалист.
Услышав в его голосе отчаяние, Сакс поняла, что он очень переживает по поводу того, что не может сам приехать сюда и пройтись по координатной сетке.
— Не знаю, — слабым голосом сказала она.
Молодая женщина смотрела на стул, но у нее перед глазами был нож, кромсающий тело Джерри Тана.
— Проклятие, — выругался Райм, — и я не знаю. Спинка у стула прямая?
— У того, на котором сидел Призрак? Да.
— Но что мы можем из этого извлечь? — Его голос был полон отчаяния.