Кстати о птичках.
— И где вы были? — вкрадчиво и весьма многообещающе поинтересовалась рыжая равейна, замерзающая в коротенькой спортивной курточке. И взорвалась: — Я тут уже сорок минут жду! На ветру! Стою, как дура, понимаете ли! Скоро ко мне с вопросом «сколько» уже подходить будут!
— Э-э… Я… Мы… — заблеяла я, инстинктивно прячась за спину Айне. Пророков не убивают, это табу. Авось, и меня прикроет…
Глядя на мою виноватую физиономию в контрасте с невозмутимо-ироничным лицом Айне, Этна сменила гнев на милость и успокоилась.
Ну, по ее меркам, разумеется.
— Ладно, идем уже, — она кровожадно пнула бордюр и подтянула перчатки без пальцев. Накрашенные черным ногти хищно блеснули. — Айне, а где остальные?
Пророчица задумалась лишь на секунду. Пальцы отбили по дереву нервную дробь.
— Скорее всего, на конечной, это я и без дара предскажу, — улыбнулась она. — Наверняка Феникс как раз подходит. А вот Джайян, думаю, придется подождать.
— Долго? — мрачно поинтересовалась Этна. Ярко-зеленые — ведьмина кровь! — глаза сверкнули из-под рыжей челки.
— Нет, — хмыкнула Айне, на всякий случай отступая на шаг в сторону. — Не дольше, чем ты уже ждешь.
— Вот идиотство, а? — выругалась Этна и тряхнула головой. — Надо было попозже выйти. Нет, понадеялась ведь на вас…
Айне возвела очи к небу. Я улыбнулась.
Все, как всегда.
Народу в пять утра на улице не было, и поэтому мы обошлись без масок, ретуширующих внешний облик. Впрочем, мне с моей заурядной наружностью это и не требовалось. Но что остается, скажем, Айне с ее золотыми очами пророчицы? Или Этне с типично равейновской огненно-рыжей шевелюрой и пронзительно зелеными глазами? Родство с Изначальными накладывает на равейн отпечаток, и с этим ничего не поделаешь. В Средние века нас, кстати, так и ловили — по внешним признакам.
Славные времена были для Ордена… И жуткие — для всех остальных.
Честно говоря, Этне и Айне не особенно досаждали — ну пристанут там или шарахнутся в сторону. Что кому в голову взбредет — неприятно, но терпимо. Так что для этой парочки маска была, скорее, знаком статуса. А вот экзотический для человека облик Феникс — серебряные волосы, белейшая кожа и дивные льдисто-голубые очи — доставлял ей немало проблем. Совершенно реальных. Наверное, если бы по улице прошлась поп-звезда, это не вызвало бы такого ажиотажа, как появление Феникс.
Уж слишком она была красивой. И это провоцировало на агрессию неумных, заставляло завистливых кидать неодобрительные взгляды… Не говоря уже о назойливых поклонниках.
Впрочем, с любой проблемой Феникс могла разделаться одним взмахом руки. В буквальном смысле — развеять по ветру.