Когда мир обрел относительную устойчивость, я обнаружила себя на холодном полу. А напротив сидел донельзя удивленный синеглазый князь. Из рассеченной ключицы ручейком стекала кровь.
— Найта, малыш, я не спорю, у тебя есть причины меня ненавидеть, но, может, сначала поговорим?
— Ты — не ты! Ты — страж!
А вот так смотрят только на очень больных.
— Что тут сторожить-то, — он поднялся с пола и протянул мне руку. — Я, конечно, понимаю, темнота-опасность-паранойя и дальше по списку. Но, к твоему сведению, технология изготовления стражей канула в Лету еще во время Первой войны. Странно было бы их встретить так просто, — шакаи-ар внимательно посмотрел на меня. Зрачки его расширились. — Эй, да у тебя же галлюцинации от жажды начались!
Я робко коснулась его бледных пальцев, горячих, вымазанных липкой кровью. Как это можно подделать? Я решительно вцепилась в протянутую руку, рывком встала. Машинально убрала за ухо прядь, так же машинально отдернула от лица вымазанные в чужой крови пальцы. Ксиль улыбнулся, ласково провел рукой по моим спутанным волосам.
В ту же секунду в нос ударил запах тления. Я с криком отшатнулась.
Череп скалился мертвой улыбкой. Меч выпал из ослабевших пальцев, и я вслепую метнулась по коридору.
* * *
С тех пор прошло уже несколько часов. Снова ужасно хотелось пить, и я кляла себя за непредусмотрительность — могла ведь набрать воды. Ноги заплетались, каждый шаг давался с трудом, а в глазах плясали золотые пятна. Поэтому, когда из темноты коридора вырисовывается знакомый силуэт, мне показалось, что это обман зрения.
Максимилиан? Или очередной страж? Да какая уже разница!
Всего несколько шагов — и я уже уткнулась в жесткое плечо и разрыдалась.
Максимилиан ничего не сказал. Он просто освободил меня от рюкзака, укутал в свой плащ и взял на руки, как ребенка. А я все плакала и плакала, пока не уснула, и в моих снах был шум леса, звездное небо и дурманящий аромат разогретых солнцем трав…
Я очнулась от ощущения беззащитности, накатившего колючей волной. Распахнула глаза, огляделась…
Ночь. Мерцают багровые угли прогоревшего костра. Мощные узловатые ветви скрывают небо, стволы старых деревьев, больше похожие на колонны, практически неразличимы в темноте: шаг-два — и лес уже сливается в сплошную стену. Прямо под боком у меня рюкзак, а чуть дальше, между корнями исполинского дуба свалены в кучу дрова. Вокруг — ни души.
Я снова одна. Князь куда-то смылся. Вот подлец.
— Максимилиан? — голос прозвучал тихо и жалобно, на грани всхлипа.
Тишина. Паника уже начала просачиваться из самого темного уголка души, когда…