»[9].
Несмотря на вышесказанное, достаточно трудно понять, почему в 1917 г. немалая часть нижних чинов флота превратилась в огромную банду убийц, грабителей и дезертиров. Казалось, после бурных революционных событий 1905–1907 гг. положение на флоте в значительной мере стабилизировалось. В официальном отчете по Морскому ведомству за 1914 г. о дисциплине в морских командах пишут следующее: «В течение периода, предшествовавшего войне, дисциплина в командах флота и в береговых частях, по отзыву морских начальников, поддерживалась на должной высоте, причем нижние чины, в общем, отличались хорошим поведением. Патриотическое одушевление, охватившее с началом войны все население Империи, благодетельное влияние запрещения продажи водки, спиртных напитков и отмена выдачи командам флота чарки вина натурой еще более усилила в нижних чинах сознание святости долга и беззаветной преданности Престолу и Отечеству и в результате политическая пропаганда, резкое уменьшение коей замечалось и в прошлом году — вовсе прекратилась». Некоторые отдельные случаи пропаганды отчет относит на счет «вредных революционных сект».
Известно, что в начале войны патриотический подъем в России был весьма высок. Более того, издержками этого подъема стали антинемецкие выступления и погромы в городах. Многие т. н. революционные выступления на флоте в течение войны также носили антинемецкий характер. Но со временем мужики, одетые в солдатские шинели и матросские бушлаты, от затянувшейся войны устали, тем более что во многом цели ее оставались им непонятны. Действительно, что могли значить Босфор и Дарданеллы для крестьянина, чей дом и семья находились где-нибудь в Центральной России, и который вовсе ничего не слышал об этих местах до своего поступления на службу?
Вместе с тем отношение к службе и дисциплина в целом были выше в наиболее активно воевавших частях флота. Именно поэтому стоявшие в базах балтийские линкоры стали рассадником революционных идей различного толка, а наиболее активно действовавший Черноморский флот это же явление постигло позже и во многом за счет балтийских агитаторов. Кроме того, многие из пришедших на флот матросов были в прошлом рабочими, зачастую людьми достаточно развитыми и знакомыми с различными социалистическими учениями, щедро делившиеся с товарищами по службе знаниями в области политики.
Также в период войны призывались из запаса нижние чины, многие из которых были свидетелями, а то и участниками революционных событий 1905–1907 гг. Они же оказались наиболее восприимчивы к той политической пропаганде, которую вели за рубежом политэмигранты, с которыми они могли свободно контактировать во время заграничных походов.