— Ах, — диллайн изобразила некое томление, взмахнув ресницами. — Воистину беспощадны ролфи… и насколько же редок теперь этот товар в Синтафе! Беспощадная решимость, подобная вашей… офицер… стоит золота по своему весу. И вас, конечно же, не пугает риск… и право, если вы все-таки не сможете сохранить вашу добычу живой… Знайте, что не только ролфи умеют ценить тех, кто не боится рискнуть. Диллайн тоже.
«А еще диллайн исполнены милосердия», — ядовито подумала Грэйн и решила, что беседу пора переводить более практическое русло.
— Миледи, — ролфи позволила толике нетерпения просочиться в голос, — согласитесь, что, прежде чем заботиться о сохранности добычи, надобно ее сперва изловить. Итак?..
— О да, конечно! Прошу вас извинить мою рассеянность — леди мило улыбнулась, — но все это так непривычно для меня, так… будоражище… Вся эта история, и вы здесь, в Санниве… Я никогда прежде не встречала ролфийского офицера, тем паче женщину. Итак. К делу. Нынче вечером ваша цель посетит Императорскую оперу… вы же знаете, что такое опера?
— Мне доводилось слышать о подобном развлечении, — кивнула ролфи.
— Вот ваш билет, — диллайн протянула ей изящный конвертик с золотым тиснением. — С вашего места открывается прекрасный обзор на ложи бельэтажа. Гра… прошу прощения, добыча будет как на ладони.
— Она будет одна? — деловито уточнила Грэйн.
— Боюсь, что нет. Ее сопровождает на представление любовник. Но, полагаю, этот небольшой нюанс не в силах вам помешать, не так ли? Во время спектакля, когда все взоры и внимание присутствующих будут обращены на сцену, а зал погрузится в темноту, вы сможете незамеченной проскользнуть в их ложу и… далее я полагаюсь на вашу сноровку, моя дорогая. В переулке за входом для служителей театра вас будет ждать карета. Вас отвезут в место, где вы без помех сможете подготовиться к… дальнейшему путешествию. А затем все в ваших руках, милейшая. Я уповаю лишь на…
— Я постараюсь оправдать ваши… упования, миледи — ухмыльнулась эрна Кэдвен, уже все для себя решив.
И когда за «Леди-Совой» закрылась дверь, ролфи одним глотком осушила чашку с остывшей кадфой, не ощутив ее вкуса, и налила из кувшина еще. Набивая трубку, Грэйн с удивлением заметила, как дрожит ее рука, и нервно хохотнула, оборвав смех глухим рычанием. Чувство у нее было, как у приговоренного, по которому вдруг промазал расстрельный взвод. Ну и сволочная же баба эта диллайн, даром что леди! Как раз из тех, кто никогда не замарается в крови сам, предпочитая раздавать смерть опосредованно, через третьи-четвертые руки. И ведь она, похоже, считает, что вытянула у Грэйн обещание прирезать шурианскую гадюку. Кровь Локки! Вот дура. Эта курица и впрямь сочла, что волчица с Ролэнси сразу же сунется в ловушку?