Все зачарованное благоговение у Грэйн как рукой сняло, едва она почуяла, чем попахивает эта «помощь» диллайнской аристократки. И пусть Локка отвернется от своей посвященной, если пахнет здесь не свежей безымянной могилой где-нибудь на окраине Саннивы — с зарезанной шуриа в обнимку. Нет уж. Никаких карет и тайных мест. И похищать жертву прямо в опере, при полном здании свидетелей — кем ее считает сычиха, эрном Кинэйдом Злосчастным, что ли? Да еще и любовник тут какой-то затесался. Что прикажете делать с ним — резать прямо в ложе?
Нет. Чушь и еще раз чушь. Однако в оперу… в оперу идти надо. Во-первых, чтоб Сова не насторожилась раньше времени, во-вторых, посмотреть наконец-то на змею поближе. А после — проследить за ней. В конце концов, ее спутник ведь не цепями же к ней будет прикован, рано или поздно любовники расстанутся, и тогда…
И тогда пусть улыбнутся Грэйн Локка и Морайг. А Глэнна… Глэнна пусть отвернется хотя бы ненадолго. Право, мать-создательница змеиного племени должна же знать, что эрна Кэдвен, как бы нелепо это ни звучало, скорее себе горло перережет, чем так нужной Священному Князю графине Янамари.
Ближе к вечеру, когда приготовления к выходу перешли в решающую и самую важную фазу, Джона окончательно убедилась, что все ее дурные наклонности, а также мстительная натура берут начало от злобного пращура эрна Янэмарэйна, чей неупокоенный дух увязался за ней из родового поместья и теперь докучал нравоучениями. В чем- то шуриа могла его понять — за столько веков небытия и одиночества душа ролфийского воина истосковалась по общению. Но этим вечером призрак натуральным образом буянил, устроив наследнице сцену ревности. Видимую и слышимую только самой хозяйке дома, на ее же горе.
Естественно, пращур не сумел оценить современных модных тенденций: обнаженные руки, низкое декольте, а главное — тончайшая ткань, из которой был пошит шмиз, вывели его из себя.
«Ты куда это так вырядилась, змеюка подколодная?! Это ж ночная сорочка! — взвился призрак, увидев платье — В такой даже законному мужу показаться стыдно».
«В оперу. Отстань!»
Золотистого оттенка полупрозрачный муслин подчеркивал все, что вообще-то одеждой принято скрывать от посторонних глаз. Это признавала даже сама Джона. Но что поделаешь, раз такая нынче мода на дворе.
«С голыми-то сиськами? Все с тобой понятно! Да в мое время даже портовые шлюхи в таком не ходили!»
Кстати, да. Тут невидимый дедуля ничуть против истины не погрешил. Если судить беспристрастно, то еще десять лет назад в подобном наряде женщину можно было встретить лишь в собственной спальне под одеялом. А с другой стороны, чем еще привлечь внимание господина Мендии, кроме как единственным существенным достоинством фигуры, если иных округлостей на леди Янамари не водилось.