Ей показалось, что комендант бесконечно долго сверлит ее тяжелым гневным взглядом, словно ищет что-то, ведомое лишь ему. Грэйн не понять было, что он искал, но, верно, не нашел, потому что в зеленых волчьих глазах промелькнуло разочарование, и Фрэнген брезгливо отпустил ее, толкнув обратно в кресло.
— Твой отец купился на знаменитое обаяние Конри, — сухо сказал он, отворачиваясь и нашаривая на столе свою погасшую трубку. — Мэрид использовал его и выбросил, а когда тот стал опасен — фактически убил чужими руками. Теперь ты попалась на ту же приманку, Грэйн эрна Кэдвен, и с тобой он проделает то же, с той лишь разницей, что ты — женщина, а уязвить женщину можно более изощренными способами. Ты и сама не заметишь, как отдашь за него сперва честь, а потом и жизнь. Что ж, значит, туда тебе и дорога. Ты никогда мне не нравилась.
— Если так, — осторожно поинтересовалась Грэйн, — то почему же вы меня предупредили?
— Потому, — все еще не оборачиваясь, молвил комендант, — что, может быть, я надеялся, что знаю тебя лучше, и вдруг ты окажешься умнее своего отца… Забудь. Я ошибся.
— Но, возможно… — еще более осторожно продолжила она, удивляясь сама себе, — возможно, что вы не так уж сильно ошиблись.
— Хм, — отозвался Фрэнген, занятый своей трубкой.
— Вы были правы, я пошла в армию из-за отца. — Она не знала, с чего вдруг решила стать откровенной, выложить то, что не рассказывала прежде никому. Не оттого же, что откровенным был он? — Но все-таки не только из- за него. Вы сами сказали, что мне должно быть известно мое место. Мне известно. Я слишком хорошо его помню. Мое место — в доме моего отца, на его земле. В моем Кэдвене! Я… — Грэйн осеклась, задохнувшись откровениями.
— Даже затылок коменданта, даже серебристо-русый его «хвост», аккуратно перехваченный уставной черной лентой, излучали сарказм.
— Вот именно поэтому Конри и выбрал тебя, — вопреки ее опасениям, эрн-Фрэнген не улыбался, посмотрев на нее через плечо с неясной грустью во взоре. — Мне неведомо, для чего ты ему понадобилась, но понятно, отчего понадобилась именно ты. Тобою легко управлять, Грэйн. Если не попадешься на верности Священному Княжеству — хотя попадешься, это же у вас семейное! — то клюнешь на улыбочки Мэрида, а если и перед ним устоишь, то уж на возвращение имения он тебя точно поймает. Ты ведь ради своего Кэдвена наизнанку вывернешься, верно?
— Там зрели лучшие яблоки на Островах, — просто ответила Грэйн.
— О да, — серьезно кивнул он. — Но самые чистые родники бьют в изумрудных холмах моего Фрэнгена. Наша земля стоит того, чтоб за нее драться, чтоб за нее умирать. Будь осторожна с Конри, Грэйн. Не продешеви. Мне бы хотелось… впрочем, неважно.