Келли переводила глаза с камней на Зейна, одинаково изумленная и его прикосновением, и блестящим дождем, который он высыпал ей в руку.
– Что это… – вновь повторила она, недоверчиво покачивая головой.
– Алмазы, Келли, – прошептал Зейн, поддерживая ее руку обеими ладонями. – Настоящие алмазы, и не только они. Маленькое состояние.
Его рука, сжимающая ее руку, была сильной и уверенной.
– Что вы сказали? – переспросила Келли и уставилась Зейну в глаза.
– Алмазы, сапфиры и изумруды, – улыбнулся он.
Ледяной холод пронизал затылок. Сейчас она была счастлива, что Зейн держит ее за руки – казалось, это помогало удержаться во вселенной, перевернувшейся с ног на голову.
– Драгоценные камни? Откуда у Джимми взялись драгоценные камни?
Он склонился к ней, как будто хотел удержать от чего-то или защитить.
– Из Таиланда, – объяснил он, явно наслаждаясь ее изумлением. – Он был там в отпуске после Вьетнама.
Келли покачала головой, глядя на большие руки, обхватившие ее ладони, и блестящие неграненые камешки, разлетевшиеся по столу.
– Но… – начала она, подыскивая слова, – но… как же…
– Не расспрашивайте, Келли, – тихо попросил Зейн, глядя, как дрожат ее губы. – Не знаю. Все, что он сказал мне, – что камни достались ему честным путем. Ваш дядя не запятнал себя преступлением. Думаю, он просто выиграл их в покер. Теперь они принадлежат вам и вашей матери. Джимми давно уже хотел преподнести вам сюрприз. Ему казалось, что чем дольше он будет хранить их, тем более достойным подарком они окажутся.
Оцепенев, Келли вскинула на него глаза.
– Почему же он сам не воспользовался ими?
– Келли, – возразил Зейн, сардонически приподняв бровь, – вы забываете, каким был Джим. Он хотел подарить это маленькое состояние вам, хотел что-нибудь вам оставить. И оставил – вот эти камешки.
– Но я… я даже не могу различить их, не знаю, во сколько их оценить… – пробормотала Келли, сжимая камни в ладони. Джимми, думала она, неужели все это время ты был богат? И сохранил свое состояние для нас?
– Зато он знал, – произнес Зейн и еще шире улыбнулся при виде ее смущения. – Он говорил, что они стоят триста тысяч долларов.
Келли безмолвно уставилась на сильные руки, обхватившие ее сжатую ладонь. Потрясение сделало ее беспомощной, и она была благодарна за тепло, которое, как казалась, изливается при этом прикосновении.
Если камни и в самом деле стоят триста тысяч, тупо думала она, значит, Джимми оставил ей сто тысяч долларов. А ее матери, которая прожила такую трудную жизнь и видела так мало радости, – двести тысяч, целое состояние.