Полчаса спустя они были уже в «Форест Гленнвилле», и Александр критически оглядывал пустые пакеты, валяющиеся в кухне.
– Корделия, съезжу-ка я в супермаркет и куплю к ужину бифштексы. Думаю, ты не откажешься от жареного мяса?
Девушка вспомнила, как они познакомились, и то, как Александр угощал ее обедом в отеле.
– Звучит заманчиво… – ответила она. – А если ты захватишь еще и свежих яблок, то я смогу приготовить десерт.
– Неужели ты умеешь готовить?
– Конечно, умею. Я ведь не такой тепличный цветочек, как ты думаешь. Правда, готовлю по рецептам, но получается вполне съедобно.
– Корделия, объясни мне, что за сцену ты разыграла при прощании с Джоанной?
– И объяснять не буду, – пожала плечами девушка. – Никакой сцены не было.
– Ах-ах! – передразнил Александр ее суровый тон и вышел из кухни.
Корделия поспешила за ним не в силах сдерживаться.
– Джоанна понятия не имеет, как надо обращаться с детьми. Она груба, ее сердце закрыто для любви к детям. Все, что она умеет, это кокетничать с мужчинами и при огненно-рыжих волосах носить зеленые кофточки. Вот и все, что я хотела тебе сказать. Да, вот что еще могу добавить. Ты улыбался ей и подмигивал, с радостью побежал с ней на второй этаж, подальше от посторонних глаз, не так ли!
Корделия возмущенно всплескивала руками, когда выговаривала ему все это. И внезапно обнаружила, что Александр крепко держит ее за запястья.
– Неужели ты ревнуешь меня? – спросил он.
Фыркнув, девушка выпалила:
– И вовсе нет! Кто ты такой, чтобы тебя ревновать? Я остаюсь в твоем доме на целую неделю, будь этим доволен!
Он пристально смотрел в глаза Корделии и, казалось, читал в них все ее тайные желания. Обволакивающий баритон вкрадчиво прозвучал в ее ушах:
– Послушай, мне очень приятно, что ты решила остаться в «Форест Гленнвилле» вместе со мной. И тебе это хорошо известно. Но ты знаешь и то, что я хочу тебя. И не делай, пожалуйста, такие большие глаза. Да, мы живем в разных мирах, которые разделяет океан. Обещаю, что не буду тебя домогаться. Поживешь в моем доме, подышишь свежим воздухом, отдохнешь от шумного города.
Корделия молча выслушала монолог мужчины. Ей хотелось сказать ему о том, что они вовсе не живут в разных мирах, а океан – не преграда для любящих сердец. Но это она любила его, а он? Он просто чувствовал к ней физическое влечение, так ведь?
– Что ты молчишь? – спросил Александр. – Скажи что-нибудь.
– Мне грустно, – вздохнула Корделия. – Ты опять прав. Я грущу по дворцу, по семье. Мой отец был майором королевской гвардии и погиб, защищая короля. Ни в Филадельфии, ни в «Форрест Гленнвилле», я бы жить не смогла. Мое место там, в моей стране…