Кончик языка у нарисованной меня так призывно торчал между чуть приоткрытых губ, что я еле сдержалась, что бы не подразнить саму себя. На следующей странице была Петра… обнажённая.
— Как реалистично, — произнесла с сарказмом. — С натуры рисовал?
— По памяти, — ни сколько не смутился этот наглый портретист.
— И часто ты на него смотришь?
Нет, ну мне же интересно! Я девушка скромная, целомудренная, а с меня тут натюрморты в стиле ню пишут. Популярностью то хоть пользуюсь?
— Часто, — как само собой разумеющееся, буркнул Вольф. — Пока в реале ты мне не доступна.
— Ооо!
Получи, Петенька, честное признание влюблённого мужчины. Получи, и задумайся…
Рука непроизвольно стала перебирать вихры на его заросшем затылке. Вольф хмыкнул и перевернул страницу.
"Танец Огня". Крупно, во весь лист, изображена девушка с изящными изгибами тела, повторяющими движения языков пламени. В нижнем левом углу она же, в паре со второй танцовщицей…
— Я тогда еле удержался, что бы тебя не закинуть на плечо, и не утащить в какой-нибудь укромный уголок, — признался Вольф. — Разве можно ТАК танцевать перед жаждущими любви мужчинами.
— Ты это сейчас о какой любви?.. — я задумчиво провела пальцами по его щеке и задержалась на губах.
— Петра, не дразни меня…
— Почемууу? — обвела его губы, спустилась по подбородку к шее, и запустила шаловливые пальчики за ворот рубашки. Он судорожно сглотнул, но на мои провокации не поддался. Даже не обнял. А у меня слегка поплыло перед глазами.
Ах, так! Изображаем из себя стойкого оловянного солдатика?! А я буду горррячей, и растоплю твой станнум, господин профессор. Вот, пуговка одна уже расстёгнута. Держишься?
Смотрю на него призывно, дышу грудью… До меня доходит, на что провоцирую его и иду на попятную. Делаю виноватое лицо, застёгиваю пуговку…
— А вот теперь, нет!!! — рычит Вольф, опрокидывает меня на свои колени, и впивается губами в ямочку над ключицей.
— Ай-яй-яй, дяденька, — верещу, как пойманная на чужой груше, малолетняя проказница, — я больше так не буду!
— Будешь… — шипит и снова принимается меня целовать, продвигаясь всё ниже по вырезу блузки. — Я знаю твой вредный характеррр.
— Не буду! Я- хорошаяаа!!! — продолжаю вопить, дрыгая ногами.
— Хорошие девочки не пристают к пожилым профессорам с непристойностями…
Показала язык этому престарелому хрычу. Именно показала, а не облизнулась. За это была наказана поглаживанием по спинке… под блузкой. И спереди уже пара пуговок расстёгнута. Когда успел?
— Вооольф?!
Мысль развить не дали, заткнув рот поцелуем.
Доигралась… Не так. ДОИГРАЛАСЬ!!!