— И очень хорошо, что гордится. Думаю, она нам подходит: от добра добра не ищут.
— Ваша правда, сэр. Конечно, не попробуешь — не узнаешь, но если хотите знать мое мнение, я считаю, она настоящее сокровище.
Причард действительно оказалась сокровищем. Никогда ни одного человека не обслуживали лучше. Ботинки она чистила просто необыкновенно. Ясным солнечным утром он отправлялся пешком в министерство, и вид у него при этом был крайне самодовольный, потому что его особа отражалась в зеркале ботинок. Она так тщательно следила за его одеждой, что коллеги стали над ним подшучивать, называя его самым выряженным из всех государственных служащих. Как-то, неожиданно вернувшись домой, он увидел, что в ванной сушатся носки и платки. Он позвал Причард.
— Скажите, Причард, вы сами стираете мои платки и носки? Мне казалось, у вас и так хватает дел.
— В прачечной их застирывают. Мне проще стирать самой, если вы не против.
Она, не спрашивая, точно знала, что и по какому случаю он должен надеть — смокинг или фрак. Когда ему предстояло идти на прием, куда следовало являться при орденах, аккуратная полоска медалей сама собой появлялась на лацкане фрака. Скоро он перестал каждое утро выбирать галстук, потому что она заранее вынимала именно тот, который он взял бы сам. Вкус ее был безупречен. Вероятно, она читала его письма, потому что всегда знала, что он собирается делать, и если он забывал, на какой час у него назначена встреча, не было необходимости смотреть в записную книжку: Причард всегда могла ему напомнить. Она прекрасно знала, каким тоном надо говорить с тем или иным лицом по телефону; со всеми, кроме торговцев, которых она умела поставить на место, Причард была неизменно вежлива, но с друзьями Харенгера из литературных кругов или с женой министра говорила особым тоном. Она инстинктивно чувствовала, с кем он захочет разговаривать, а с кем нет. Сидя в гостиной, он иногда слышал, как она с невозмутимой искренностью объясняла, что его нет дома, а потом сообщала ему: звонила такая-то, но она решила: он не захочет, чтобы его беспокоили.
— Совершенно верно, Причард, — улыбался он.
— Я поняла, что она звонила по поводу концерта, — отвечала Причард.
Друзья назначали с ним встречу через нее, а когда он приходил, она сообщала ему об этом.
— Звонила миссис Сомс, сэр, и спрашивала, будете ли вы у нее на ленче в этот четверг, восьмого, но я ответила, что вы крайне сожалеете, но в этот день приглашены на ленч к леди Версиндер. Господин Окли звонил и спрашивал, будете ли вы на приеме с коктейлями в «Савое» в следующий четверг в шесть. Я сказала, что будете, если сможете, но скорее всего вам придется пойти к зубному врачу.