Ей пришлось объясняться с молодым английским военным следователем. Догадаться, как хороша она была в молодости, легко и без альбомных фото, показанных в документальном фильме. Еще и сегодня, когда она уже бабушка, она очень видная и статная женщина, а в 1947 году ей наверняка удалось бы уговорить английского офицера и добиться для себя Воркуты, если бы она в него не влюбилась.
Они поженились, а следователь был еврей и сионист. Он уехал с ней в Палестину, где тоже строили социализм. Так в Тель-Авиве, переполненном уцелевшими от немцев еврейскими мучениками, физическими и духовными калеками, появилась принявшая еврейство курносая красавица немка.
А бывшая девочка из Будапешта, гуляя с четырьмя подружками по Иерусалиму, забрела в арабскую часть города и больше не вернулась. После еврейского кладбища в Будапеште и нацистского концлагеря под Бухарестом ее в Иерусалиме схватили и увели арабы.
Ей исполнилось пятнадцать лет, а на Востоке и в тринадцать лет девочек превращают в женщин. Как раньше ничего не стоило ее убить, так теперь — изнасиловать и увести с собой. И опять она не погибла. Вернулась. После Шестидневной войны, то есть спустя целых два десятилетия.
Раздавить ее не удалось ни немцам с их передовой цивилизацией и лучшей в мире техникой, ни арабам из сел на выжженных холмах, где дома выкрашены в зеленую и голубую краску для отпугивания злых духов. Житель одного из таких сел взял ее в жены, а потом бросил. Уехал в Кувейт и забрал двух детей, которых она ему родила. Раз в неделю бывшая еврейская девочка из Будапешта ходила отмечаться на иорданскую полицейскую станцию, где ей каждый раз добром советовали принять ислам, чтобы не числиться в еврейских шпионках.
Она не приняла ислам.
И вот она уже в женах у другого араба и носит его детей, сначала девочку, потом мальчика. Красивые, непохожие на мать — худенькую, на вид старше своих лет, огрубевшую от физической работы.
С лица ее стерто всякое выражение. Из нее трудно слово вытянуть. Она не возражает иорданским полицейским, не спорит с родственниками мужа, умершего до Шестидневной войны и оставившего ее в Восточном Иерусалиме, а родственники грозятся убить ее, зарезать, если она сбежит и вернется с детьми к евреям в Израиль, где они ее все равно отыщут.
Не споря и не возражая, она при первой же возможности убегает и возвращается к евреям.
Но это произойдет через двадцать бесконечно долгих лет. А сейчас, в то самое время, когда ее с подружками уводят, скрутив руки, по арабским переулкам Иерусалима, в Тель-Авиве в "Габиме" просматривают молодую актрису из Кельна.