Соколов хлопнул по подставленной ладони и тоже изобразил нечто вроде слабой улыбки.
— Через час найду тебе настоящего лекаря, — пообещала Лера. — За Днепром.
— Ого! — Леший настороженно взглянул на девушку. — Не далековато? У нас нейтрализаторов нет, может, не стоит так далеко забредать?
— Там еще не ломает, — заверила Лера. — Ближе теперь нельзя оставаться.
— Лера! — к ходокам быстрым шагом приблизились Хасан и лейтенант.
— Наемники! — сообщил офицер. — Блокпост по северной тропе обошли. Идут по «тяжелой» зоне, медленно, но точно в центр. Явно наперехват. Поспешите. Если в центре с ними столкнетесь, ни мои снайперы не смогут подстраховать, ни Коваленко.
— Вот видишь? — обращаясь к Лешему, спросила Лера. — Погнали, мальчики!
— Погнали, — почему-то хмыкнув, согласился Леший.
Максиму было все равно, гнать или ползти, лишь бы не вернулись симптомы болезни. Или хотя бы, когда они вернутся, чтобы рядом был хороший лекарь-бионик, а еще лучше — мнемотехник.
— Трешку могу не выдержать, — предупредил Максим. — Может, мне все-таки остаться?
— И зачем тогда напрягался? — Леший помотал головой. — Врубай усилители на полную катушку, не экономь энергию. Понял? Потом, если что, дотащу. И прекрати раскисать! Взбодрись, боец!
— Есть взбодриться, — тяжело вздохнув, сказал Максим.
Коротко попрощавшись с лейтенантом, Лера приготовила к бою «Страйки» и первой двинулась по обочине шоссе. Через секунду с ней поравнялся Хасан. Леший и Максим потопали вторым эшелоном, сталкер справа, чистильщик слева, все, как было в машине, только теперь пешим порядком.
Первая сотня шагов далась легко, вторая тяжелее, но почти незаметно, будто бы путь просто пошел слегка в горку. На третьей в дело вступили сервоусилители. Шагать при поддержке механической мускулатуры боевого костюма нетрудно, однако в целом повышенная сила тяжести — малоприятное явление.
Максим чувствовал, как от лица постепенно отливает кровь, как начинает громыхать, не справляясь с перекачкой потяжелевшей крови, сердце и как становится трудно дышать, будто бы после кросса в полной выкладке.
Пятая сотня шагов пришлась на зону, где гравитация выше нормы в два с половиной раза. Для организма Максима, и без того ослабленного, этот отрезок пути стал натуральной пыткой. В глазах потемнело, голова закружилась, в ушах зашумело, как вблизи водопада, а сердце и вовсе пригрозило остановиться, пропустив пару сокращений.
Макс представил себе, как выглядит со стороны: серое лицо, мутные, навыкате глаза, голова втянута в плечи, а движения тяжелые, неуклюжие, словно у водолаза на суше. Портрет маслом.