Максим их понимал. А вдруг это марево сродни химерам и, если в него выстрелить, пули вернутся и попадут прямиком в стрелков? Макс не раз слышал предупреждения от бывалых солдат, что при встрече с загадочными энергетическими сущностями лучше в них не стрелять, чтобы не случилось именно такого конфуза. Но даже если марево имело иную природу, допустим, являлось метаморфной маскировкой, стрельба по колеблющейся завесе все равно противопоказана. Кто знает, какие силы противника прячутся по ту сторону завесы? А вдруг серьезно превосходящие по численности и огневой мощи? Вот то-то же.
На самом деле по ту сторону марева не оказалось никаких превосходящих сил. Там вообще никого не оказалось.
Максим еще раз оглянулся и снова удивленно вскинул брови. Ни узловиков, ни военных он не увидел. Более того, позади раскинулась совсем другая местность. Вместо высоченных автонов позади группы беглецов оказались развалины поселка.
Макс обернулся к товарищам. Впереди также не наблюдалось ничего похожего на окраину Академгородка. Скорее это была окраина Нового Поселка, причем тоже южная. По сути, это уже была территория Речкуновки.
— Что… это? — прохрипел Макс, чувствуя, что одновременно с опасностью исчезли и последние силы.
Чистильщик обмяк и начал медленно оседать на землю. Леший едва успел его подхватить.
— Фокус-покус, — кряхтя от натуги, ответил Леший. — А ты молодец, вовремя мобилизовался.
— И снова… расклеился, — слабо улыбаясь, прошептал Максим. — Теперь… насовсем. Не… дойдем.
— Дойдем, куда денемся! — подбодрил товарища Леший. — Осталось два шага. Да, Лера? Где твой приятель обосновался?
— Вон там его дом, — Лера указала на дальний конец широкой улицы. — Напротив руин.
— Вот видишь, Максимка, — обрадовался Леший. — Двести метров! Пять минут ползком!
— Не… могу. — В глазах у Максима опять потемнело, и он почувствовал, что вновь проваливается в забытье.
— И не надо! Расслабься, сами дотащим!
Последние слова Лешего донеслись уже откуда-то издалека и прозвучали очень гулко, словно через жестяную трубу.
Максим провалился в бархатную темноту, но ровно через секунду увидел, что темнота не кромешная. Где-то вдалеке или в глубине, не поймешь, мерцала странная искра. С каждой вспышкой искра разгоралась все сильнее, и очень скоро в ее свете Максим сумел разглядеть окружающую его нереальную обстановку.
Он сидел на холодном бетонном полу тоннеля и смотрел на далекий свет. Свет в конце тоннеля. Только был этот свет почему-то не белым, как обычно обещают всем умирающим, а красным.
Максим легко поднялся, машинально отряхнул колени и пошагал на свет. В этом нереальном мире ему шагалось легко, и вообще чувствовал он себя прекрасно. Единственное, что мешало Максиму идти на загадочный свет уверенно и быстро, — ощущение, что он пока не готов войти в мерцающее алое сияние.