Поэтому единственное, что оставалось Миа — это позавтракать, собрать свои вещи и отправиться в школу. Девочка надеялась, что занятия отвлекут ее от мыслей о родителях. Так было всегда — математические задачи неизменно обладали очевидным и правильным решением, и когда цифры выстраивались в ряд, возникала надежда, что в мире есть хоть что-то определенное.
Но в этот день и в школе все пошло наперекосяк. Она забежала в класс перед самым звонком, уселась за парту, быстро разложила учебники и оглянулась по сторонам, чтобы кивком поздороваться со своими подругами. И тут у Миа возникло странное и неприятное ощущение, что она вдруг сделалась прозрачной. Ни одна из подруг ни то что не кивнула ей в ответ — она видела, как они намеренно отводили глаза, и лица их при этом становились холодными и надменными. У Миа все опустилось. Она любила своих друзей, или тех, кого называла друзьями, и, конечно же, ей было больно, когда ее игнорировали, тем более, без видимых на то причин. И снова, снова никто не хотел доверить ей правду.
Девочка догадалась, в чем дело только на перемене — все продолжали делать вид, что ее не замечают, но громко и возбужденно обсуждали одно событие, которое, как оказалось, имело к Миа прямое отношение. Оказывается, именно ей, девочке Миа, должны были вручить золотое яблоко — символ ее успехов в учебе — только один из учеников на всю школу удостаивался такой награды! Это было объявлено вчера после сочинения — сама же Миа пропустила новость — она, как всегда, справилась с сочинением довольно быстро и решила уйти домой, никого не дожидаясь. Кто мог подумать, что друзья отвернуться от нее именно сейчас!
В другое время она бы гордилась собой — получить золотое яблоко было не так-то просто, но сегодня ей почему-то сделалось стыдно… Стыдно быть лучшей, не такой, как все. Стыдно выделяться из толпы и быть отвергнутой за это. И толпа, словно чувствуя такую слабость, вовсю потешалась над ее успехом, превращая его в глупый фарс, да выкрикивала обидные слова, будто ни к кому не обращаясь.
Окончание занятий было для Миа настоящим облегчением. Она жаждала остаться одна и освободиться наконец-то от завистливых взглядов своих "друзей", которые, казалось, просверлили ей спину.
— Миа, Миа, подожди… можно я провожу тебя? — невозмутимый, спокойный голос. Это был Марк.
— Да, Марк, хорошо, — Миа была почти благодарна за это предложение.
Марк, самый необычный и странный мальчик в классе, отличался тем, что всегда говорил правду, даже когда ему это явно вредило. Мнением класса, так же как и мнением учителей, он нисколько не дорожил, и не боялся вести себя так, как ему вздумается. Надо ли говорить, что с друзьями у Марка было негусто — хотя его и уважали за сообразительность и острый ум. Мальчик преспокойно щелкал самые сложные головоломки, и рассеянно выслушав восхищенные отзывы, снова нырял с головой в свой внутренний мир. Иногда, правда, он выбирался на поверхность, чтобы пообщаться с Миа.