Но Джонни не стало, и его отец остался с собой один на один.
Подумав об этом, Элис еще раз вздохнула и снова повернулась к дочери.
— Уже поздно, милая, тебе пора спать. Ступай к себе, а я разбужу папу и помогу ему подняться наверх.
— Разве ты на него не сердишься? — удивилась Шарли, и Элис отрицательно покачала головой.
— Нет. Только иногда мне бывает очень грустно.
Шарлотта кивнула и повернулась, чтобы идти к себе в комнату, но в последний момент — совсем как Джонни — остановилась на пороге.
— Как ты себя чувствуешь, мама? Тебе получше?
— Намного лучше, — ответила Элис совершенно искренне. Капельницы, лекарства и диета сделали свое дело. Язва ее почти не беспокоила, да и сил прибавилось. Но главным было, конечно, не это. Элис не знала, как и для чего, но Джонни вернулся, и в ее душе снопа затеплилась надежда.
Следующие несколько дней Элис целиком посвятила домашним заботам. Дел накопилось много, а она обещала врачу отдыхать, поэтому делались дела не так быстро, как ей хотелось. И все же Элис не унывала. По утрам Джим отвозил детей в школу, а после занятий Бобби привозила домой соседка. У Шарлотты на носу был важный баскетбольный матч, но она сказала, что не будет возражать, если мать на него не пойдет, поэтому времени у Элис хватало и на дела, и на отдых, и на разговоры с Джонни, который теперь частенько навещал ее дома.
Как он и обещал, Джонни то появлялся, то снова исчезал. Ему хотелось повидать друзей, Бекки, побывать в своей бывшей школе. Несколько раз он сидел с Шарлоттой у нее на уроках, а потом сказал Элис, что сестра учится очень неплохо. С его точки зрения, Шарли нужно было только подтянуть математику, которую она забросила из-за спортивных занятий. По другим предметам дела обстояли благополучно.
Гораздо больше его беспокоил Бобби. Джонни побывал и у него в школе и заметил, что брат держится особняком, ни с кем не дружит, не участвует в общих играх. Конечно, это была специальная школа, и дети там тоже учились необычные, и все же Джонни считал, что Бобби ведет себя странно. Учился он тоже намного хуже, чем раньше, но это-то как раз было понятно — Бобби вернулся на занятия не в начале учебного года, а спустя месяц, перед самой болезнью Элис, и сильно отстал.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил у матери Джонни. — Я-то надеялся, что к этому времени он заговорит, а получается… — И он сокрушенно покачал головой. Вероятность того, что в ближайшее время к Бобби вернется речь, была крайне невелика. Пять лет он молчал, а теперь, после смерти старшего брата, мальчик, казалось, ушел в себя еще глубже.