— Часть эвакуируют. Только не очень большую часть. Там ад будет, лейтенант.
— Я, конечно, понимаю, ты из разведки, но чего каркать? Командование управление сохранило. Укрепятся, снабжение наладят. Главное, стойкость и спаянность у частей имеется, воля к победе…
— Снарядов нет. Поддержки с воздуха. Завтра патроны и гранаты на счет, поштучно пойдут. Командование… Октябрьский и Петров уже в Новороссийске. Но связи с ними практически нет.
— А если эскадра новый десант высадит? Перейдем в контрнаступление. Немцы в городе еще не укрепились. Атакуем. В Новороссийске свежие части готовятся. Я неделю назад сам видел. Тыл вовсю работает…
«Не нужно лейтенанту в глаза смотреть. И вообще говорить ему ничего не нужно. Зачем ему знать, что через три месяца Новороссийск сдадут. Что немцы на Кавказ ворвутся. Что сюда, в этот город-крепость, наши только через два года вернутся…»
Лейтенант все же заглянул в изумрудные глаза, все понял. Выругался одними губами.
— Ты не огорчайся, — пробормотала Катя. — Война. Мы их здесь еще расплющим, раскатаем по берегу. Не скоро еще, но всю 17-ю армию с их Альмендингером говенным, считай, напрочь разнесем. С того же Херсонеса скинем, утопим. Но не сейчас.
— Откуда ты знаешь? — с тоской спросил лейтенант. — Такие сведенья нам с тобой не доверят.
— Как сказать, — Катя смотрела на дорогу, по которой теперь двигалась колонна усталых, но осчастливленных трудной победой немецких пехотинцев. — Есть такой отдел — научно-технического анализа. У них специальная аппаратура имеется. Я тебе, конечно, больше ничего не скажу. Кроме одной даты — май 1945 года. Сможешь плюнуть в Шпрее. Это такая река в Берлине.
Лейтенант улыбнулся.
— Срок ты приличный взяла. Красиво врешь, убедительно.
— Я вру?! — Катя ухватила лейтенанта за петлицу, притянула ближе и, прошептав в ухо: — Ты сначала проверь, лейтенант, потом про вранье говори, — неожиданно чмокнула парня в небритую щеку.
* * *
Солнечный свет чуть померк, высоты вдоль дороги уже отбрасывали длинные тени. По шоссе теперь двигались повозки, запряженные утомленными медлительными лошадьми.
— Значит, по первому выстрелу, — напомнила Катя.
— Ох, Катерина, ты только не втягивайся. Иначе нам со стыда сгореть. — Половец пристраивал на спине набитый вещмешок.
В подвале нашлось полмешка картошки, теперь распределенной между бойцами, и несколько связок вяленых бычков. Полностью разобрали и патроны из цинка, прихваченного хозяйственным рыжим автоматчиком по дороге.
Лейтенант сумрачно посмотрел на девушку.
— Катя, действительно, без геройства, пожалуйста. Свое задание сорвешь. И вообще…