А говорила, мы встретиться практически не можем.
Я попробую. Только ты меня к тому времени забудешь. Ты взрослой тетенькой будешь.
Все равно приходи. Я тебя с мамой познакомлю. От наркотиков правда так страшно умирают?
Уж можешь поверить. Пойдем, мама забеспокоится.
* * *
Привычно раскачивался фонарь за окном. Снова валил снег. Уставшая мама уже спокойно дышала на своей софе. Катя совсем расслабилась. Пора, сейчас «кошачья радость» и на взрослую Напарницу начнет действовать.
«Теплая крошечная комната. Уйдешь в темноту, не вернешься. Но неужели леди-сержант чужую жизнь делить станет? Стыдно, охотница.
Все, поехали. Счастливо, Катя.
Все мысли прочь. Ориентир — Пусковая площадка „К“ — все чувства в единый клубок. Ну…»
* * *
Летний душный вечер. Высокая девушка в мешковатом, продранном комбинезоне, пошатываясь, шла от пешеходного моста на Фрунзенской набережной. Почему Катрин раз за разом возвращало именно сюда, к «старому-новому» мосту, абсолютно непонятно. Сейчас вообще думать было больно. В прямом смысле больно — затылок раскалывался, волосы там намокли от клейкой крови. В ушах мучительно звенело.
До «звиздатых» ворот в/ч, за которыми устроились и скромные апартаменты отдела «К», девушка так и не добралась. Рядом затормозила патрульная милицейская машина, и через десять минут Катрин очутилась в «обезьяннике». Наркоманов здесь видели предостаточно, поэтому медицинская помощь ограничилась великодушно выделенной мокрой тряпкой и обещанием позвонить в «Скорую», как только задержанная признает, что она такое натворила. Особый ажиотаж вызвали два винтовочных патрона, завалявшиеся в кармане комбинезона. Что-то врать и доказывать у Катрин не было сил. Она лишь тупо повторяла номер телефона и бормотала, что папик деньги привезет.
Потом Катрин сидела, привалившись к стене, прижимала нагревшуюся тряпку к затылку. Думать голова не могла, и слава богу. Катрин предчувствовала, что ничего утешительного башка все равно не придумает. Менты рассосались, за столом сидел одинокий лейтенант, задумчиво вертевший в руках засаленную пилотку, изъятую у обдолбанной наркоманки.
Слова насчет папика и денег подействовали. Менты позвонили. Через полчаса прилетел майор Сан Саныч в компании компьютерного корректировщика отдела Шуры. Майор мимоходом сунул под нос дежурному удостоверение, подскочил к решетке «обезьянника».
— Жива?! Что с головой?
— Бревном двинуло, — пробормотала Катрин. — Бля, дайте же хоть аспирина.
В машине была отличная аптечка, и к отделу Катрин подъехала уже со слегка прояснившейся и элегантно забинтованной головой. Отделу «К» врач по штату был не положен, поэтому первую помощь здесь умели оказывать и собственными силами.