— Зоэ! — задохнулся он.
— Разве я не могу сделать этого? — прошептала она. — Это… хорошо?
— Да! — с трудом выговорил Мерсер.
Все еще, легко сжимая одной рукой его копье, другой она дразнила тугой мешочек и вела языком все ниже.
— Вот это да! Мерсер, — бормотала она, — у тебя песок в интересных местах.
— В самом деле? — Он издал слабый смешок. — О, ты… очень, очень ловкая…
И озорная. Столь же озорная… сколь и прекрасная, как он всегда боялся…
— Тебе нравится? — Крайне довольная, Зоэ возобновила ласки.
Ее рука двигалась по налившемуся копью, а язык дразнил ниже. Его мужское естество запульсировало, пульс отдавался в паху и в голове. Мерсер чувствовал, как затуманивается зрение, и он теряет контакт со временем и пространством.
— Стоп! — выдохнул он и сжал ее запястье, другой рукой схватив ее за непокорные кудри. — Довольно!
Она, должно быть, услышала настойчивость в его голосе. Медленно проведя рукой по его копью, она отпустила его. Мерсер снова потянул ее на себя. Она упала на него и положила горячие ловкие руки ему на грудь.
Он смотрел на нее. Глаза Зоэ горели желанием.
— Раздвинь колени! — потребовал он. — Ну?!
Она сделала, как он велел, мягкие завитки ее лона дразнили налитую головку его копья. Он одним движением вошел в нее, влажную, трепещущую от желания.
— О Господи! — задохнулся он. — Зоэ!
Она инстинктивно положила руки ему на плечи и опустилась, принимая его.
— О-о… — протяжно выдохнула она, когда он полностью оказался в ней.
Мерсер хрипло втянул воздух, взял, Зоэ за бедра, чуть приподнял ее и провел кончиком языка по дерзкому розовому соску. Она была прекрасна. Совершенна.
— Зоэ, мы… созданы… для…
Он сдался, неспособный сформулировать мысль. Никогда женщина не затрагивала его так, и Зоэ, вероятно, знала это, плутовка. Она вздохнула и снова опустилась, вбирая его в себя. Мерсер гладил ее по бедру, ведя руку ниже. Поймал ртом сосок и посасывал, пока она не закричала, потом нашел чувствительный бугорок ее лона и слегка тронул.
Зоэ застонала и поднялась снова, нетерпеливая, полная страстного желания. Ее ритм был совершенен, интуиция безупречна. Зоэ знала, как любить его, как будто Бог создал ее для этого акта радости и благоговения. Она двигалась с жадностью, и Мерсер начал поднимать бедра ей навстречу, касаясь ее и посасывая сосок. Он напомнил себе, что не должен излиться в нее, что не возложит этот риск на ее хрупкие плечи, но обещания быстро забываются в пылу страсти.
Они слились в сладком ослепляющем неистовстве, волна жажды и любви вознесла их к финалу. Зоэ вскрикивала, снова и снова повторяя его имя. И когда Мерсер вернулся к реальности, ощутив шум волн, песок, камни, он уткнулся в шею Зоэ, стараясь сдержать слезы радости.