Тиль развернул Мусика на изготовку. Однако Ньютон предложил стул, взявшийся из ниоткуда, и миролюбиво заметил:
– Не стоит обижаться на одинокого старика, сэр Тиль. Знаете, как скучно познать все законы мироздания и движения небесных тел, а обсудить не с кем. Как назло – ни одного академика к нам не попадает. Позвольте всего-то парочку вопросов?
Усевшись на хлипкое сооружение, Тиль не смог отказать.
– Что вы хотите, молодой ангел?
– Овечку вытянуть, то есть спасти.
– Зачем?
– Чтобы попасть на Хрустальное небо.
– А что вам там делать?
– Это уже третий вопрос, сэр Ньютон.
– Ну что вам, жалко, юноша, такая любопытная беседа завязалась. Будьте милосердны к основателю современной физики, которая замучила вас в школе.
– Говорят, там хорошо, все ангелы мечтают попасть.
– А лично вам, сэр, для чего Хрустальное небо?
– Вечный кайф на вечном торче, – повторил Тиль слышанное от Витьки. – А если честно – не знаю.
Ньютон смахнул телескоп со стола и довольно потер руки:
– Отлично, сэр Тиль. Позвольте кое-что рассказать. Вы, конечно, помните, что физикой я занимался скорее как хобби, в основном посвящал усилия алхимии и неким тайным наукам, за что и расплачиваюсь. В одной древней рукописи я нашел удивительную легенду. Желаете узнать?
Тиль проверил перышко: все было спокойно.
– Легенда столь редкая... – начал Ньютон, откинув роскошный локон, – ...что более мне не встречалась. Называется «Легенда о великом алхимике».
«В одном княжестве, славном на все Средние века наукой и университетами, жил знаменитый алхимик, которого звали Великий. В те времена не было иного алхимика, чье слово имело столь значительный вес. Его мнение считалось беспрекословным авторитетом, внимать которому полагалось с трепетом почтения. Слава его разрослась до пределов, когда не так важно, что на самом деле совершил он в науке алхимии, которая, как известно, досталась нам от халдейских мудрецов.
Однажды ночью к нему постучался начальник стражи, прося срочно явиться в княжеские казематы. За бродяжничество арестован некий голодранец, он отказывается отвечать на вопросы, пока не поговорит с Великим алхимиком, дескать, специально явился в город для встречи со знаменитостью. Ученому мужу было лень, и он попросил отложить до утра – мало ли поклонников хотят его видеть, это не причина срываться от теплого очага. Но капитан настаивал: завтра поутру бродягу казнят по закону княжества, а он желал сообщить нечто важное.
Великий алхимик нехотя отправился в тюрьму. Его провели в одиночную камеру, где на куче гнилой соломы сидело человеческое существо в лохмотьях, разукрашенных следами грязи и запекшейся крови, худое, как обглоданная кость. Странно, что жалкий оборванец получил отдельную камеру и сумел уговорить главного стражника быть гонцом. В каземате царил жуткий смрад. Желая поскорее отделаться, Великий алхимик заткнул нос и сердито спросил, ради чего понадобился бродяге.