– Артифексов… – припоминающе повторил Фролов. – Если не ошибаюсь, доверенное лицо барона Врангеля?
– Так точно. Новоиспеченный генерал. – Полковник усмехнулся, и тень досады прошла по его лицу. – Произведен совсем недавно. Вот так-с. – И замолчал, опять нахмурившись.
– А вот покойный государь император, – заметил Фролов, – всю жизнь был полковником. Даже когда возложил на себя бремя Верховного главнокомандующего.
Его слова достигли своей цели. Полковник оживился.
– Да, судьба и в этом смысле обошлась с императором довольно сурово. Кто мог знать, что батюшка его, Александр Третий, внезапно умрет, не успев произвести наследника престола в генералы!.. А сам он этого, как вы знаете, сделать не мог. – Помолчав, Дубяго продолжал: – В армии есть офицеры, которые предпочитают остаться в тех званиях, что были присвоены им государем. И, обратите внимание, мы гордимся этим. Но, с другой стороны, я готов понять и Леонида Александровича. Помилуйте, такой соблазн, кто устоит в его годы? – Полковник пригубил поблескивающее в бокале темно-красное вино. – Наше, массандровское. Крымское бордо всем отличимо: солнце и море в нем чувствуются… Будете в Джанкое, заходите. Хранится у меня несколько бутылок коллекционного саперави, прекрасное вино!
– В Джанкое?
– Да, я начальник штаба корпуса, которым командует генерал Слащов.
Играла музыка, в зале стало дымно и душно: раздраенные иллюминаторы помогали мало. Фролов поднял руку, всевидящий метрдотель поспешно направился к ним.
– Счет! – И обратился к Дубяге: – Господин полковник, позвольте мне считать вас своим гостем?
Они вышли из ресторана на палубу. Парусиновые шезлонги у бортов уже опустели. Полковник вздохнул полной грудью:
– Хорошо-то как… Раздражает меня многолюдье. В Крыму у нас суматошно, народ – со всех сторон матушки-России. Но уж в Константинополе, доложу я вам!..
– Да, перенаселен, – согласился Фролов. – Последнее время и я, признаться, устал от Константинополя. Впрочем, в Лондоне, представьте, тоже неуютно себя чувствовал… – Он задумчиво посмотрел на плывущую у самого горизонта луну, вздохнул: – Но думаю, что не Константинополь или Лондон виноваты, а русская наша натура – без России тоска везде одинаковая…
– Да, это вы хорошо заметили. Я вот приехал в Константинополь навестить семью, а жена и дети – в один голос: домой… – Полковник погрустнел. – Какой дом! Сам на казарменном положении.
Они медленно шли по палубе. Навстречу им столь же неторопливо двигалась женщина средних лет, не то чтобы красивая, но с выразительным и привлекающим взгляд лицом, стройной фигурой, и худой, высокий, явно молодящийся мужчина за сорок. Поравнявшись с ними, полковник Дубяго поклонился: