Деревья и кусты на обоих берегах хранили молчание. Я тоже вглядывался, пытаясь вычислить, где находится мой невидимый спаситель. Но он либо затаился, либо вновь прицеливался для повторного выстрела.
Я увидел блеск оптического прицела за секунду до того, как луч прорвал заросли и снес оборотню верхнюю половину тела. Наверное, ее просто разнесло на миллиард мелких кусочков, потому что не осталось почти ничего. Немногие остатки шлепались в воду вслед за упавшими ногами оборотня. Для него это была легкая смерть. Боли, в отличие от первого, он не почувствовал.
И вновь наступила тишина. Я вслушался. Неизвестный спаситель не спешил показываться.
Эй, ты кто такой? — крикнул я в никуда. — Дай хоть тебя поблагодарить!
Потом поблагодаришь, — ответил знакомый голос. Ветки раздвинулись, и на берег вышла Вероника. Обеими руками она держала лазерный транстерминатор. Оружие настолько редкое и дорогое, что в России достать его практически невозможно. Правда, для той безумной компании, в которую меня занесло, видимо, нет ничего невозможного.
Вероника! — заорал я, сам того не замечая. — Ты могла бы явиться намного раньше. Когда я подбегал к машине, например!
И это вместо слов благодарности? — отозвалась она. — Сам вылезти сможешь или и здесь тебе помогать придется?
— Смогу, — процедил я сквозь зубы и побрел к берегу.
«Ландовер» выехал на Октябрьскую, мягко рокоча мотором.
Я откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и некоторое время сидел так, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Иногда, в детстве, это помогало. Сейчас — не очень. Потому что я понял, что все, о чем говорила Вероника, — чистая правда. Скоро меня убьют, и убегать, в принципе, бесполезно.
Всю дорогу от ручья мы шли молча. Я хотел взять у нее транстерминатор, но она указала на мою обвисшую руку. Плечо ныло, но не настолько сильно, чтобы к этому нельзя было привыкнуть. Скорее всего, вывихнул или выбил сустав. Мы подошли к машине, и Вероника протянула мне полотенце, чтобы я стер кровь оборотней с лица и шеи. Хорошо еще, что не было моей собственное Подождала, пока я это сделаю, потом забралась на водительское сиденье и завела мотор. Я сел рядом, скинун промокшую насквозь куртку на заднее сиденье. В ботинках хлюпало, но что поделаешь?
Уже совсем рассвело, и на улицах стали появляться первые люди. Седьмой час, наверное…
Я, знаешь, что хотел спросить. — Я открыл глаза и повернулся к ней. Вероника не отрывала взгляд от дороги. — Кто были эти оборотни?
Исправители, — коротко ответила она.
Она назвали себя еще и инквизиторами.