Киммериец мрачно нахмурился:
— И ты так запросто сделала это, не зная, навстречу какой опасности отправляешься, да еще оставила их без командования! Ха, единственная настоящая воительница на свете, которая достойна быть предводительницей, — это моя Бэлит!
Дарис побледнела так, словно он ударил ее. Она сжала кулаки и осталась стоять, вытянувшись и дрожа.
— Привет, принцесса, — хрипло сказал Фалко. Лишенный опоры, он подковылял к ним, наступая лишь на здоровую ногу.
— Это… это неправильно с твоей стороны, Конан, бранить эту храбрую женщину.
Он зашатался, споткнулся и упал. Крик боли вырвался у него.
— Ты ранен! — испуганно воскликнула Дарис. Она упала рядом с ним на колени. — Так плохо? — Она погладила мокрый от пота лоб. — Бедняжка.
Ярость кипела в Конане. Он поздравил себя самого с тем, как хорошо ему удается ее скрыть, и произнес довольно холодно:
— Он вывихнул лодыжку. Само пройдет. Но зачем делать хуже, если в том нет необходимости? Дай ему свою лошадь, а сама садись позади него.
— Конечно, он поедет верхом, но я пойду с тобой пешком, — сказала она и вновь поднялась.
— Делай, что я сказал! — загремел Конан. — Я хочу, чтобы ты как можно скорее вернулась туда, где тебе надлежит находиться! Позаботься о том, чтобы люди снова были на ногах, взяли раненых и приготовились выступать. Сама разве не понимаешь, дура? Я скоро вас догоню!
Она бросила на него долгий взгляд, прикусила губу и повернулась, чтобы подвести лошадь. Конан помог Фалко сесть в седло. Она тоже забралась на лошадь, немного отклонилась назад, чтобы раненому удобнее было сидеть, и обхватила офирца за пояс. Не сказав больше ни слова, они рысью двинулись прочь.
Варвар в сквернейшем расположении духа остался стоять на жаре среди руин. Она наверняка наслаждается этой поездкой, эта идиотка, которую хлебом не корми, дай какую-нибудь опасность, подумал Конан, все еще бушуя от ярости. Наконец он пробормотал сочное проклятие, забросил секиру на плечо и зашагал следом за своими скрывшимися из виду товарищами.
Какое-то время не было ничего, кроме жара, безмолвия и тихо поскрипывающего под ногами песка. Он не узнавал зданий, мимо которых проходил. Быть может, он проходил этот лабиринт другой дорогой? Но это не имело значения. Главное — он держался верного направления. Ему бросился в глаза фасад дома, хоть и пострадавшего от времени, но в общем и целом сохранившегося. Когда Конан подошел поближе, он обнаружил вмурованный над входом (где не имелось двери) рубин размером с кулак. Интересно, почему никто его не прибрал еще к рукам, хотя город пустует? Не взять ли кошелек?