- Все верно. - Конрад кивнул и протянул мне пергамент: - Взгляни.
Ему трудно было говорить, так пересохло в горле. И я прочел нацарапанные в уголке конверта странные слова: "Не рой мне могилу, она мне не понадобится". Повеяло замогильным холодом, озноб охватил меня снова.
- Во имя Господа! - сказал я тихо. - Нам нужно поскорее покончить с этим дьявольским делом.
- Согласен, но прежде нам не помешает выпить, - облизывая пересохшие губы, заметил Конрад, направляясь к одному из шкафчиков. - По-моему, вино где-то здесь.
Наклонившись, он с некоторым усилием открыл резную дверцу красного дерева.
- Я, кажется, перепутал, Гримлен брал напитки не отсюда. - Лицо Конрада разочарованно сморщилось. - Никогда ранее я так не нуждался в глотке хереса... А это что?
Он извлек из шкафчика пыльный свиток пергамента, почти неразличимый под слоем паутины. Стряхнув грязь, Конрад стал разворачивать пожелтевшую кожу. Таинственная и волнующая атмосфера этого мрачного дома целиком захватила меня, в ожидании новых загадок я склонился над плечом моего спутника, рассматривая старинные буквы.
- Мы нашли "родословную пэра", - пояснил Конрад. - С шестнадцатого века, а в некоторых старых семьях и ранее, было принято отмечать хронику рождений, смертей и других знаменательных событий.
- И кто был основателем фамилии? - поинтересовался я.
Сдвинув брови, Конрад старательно изучал выцветшие буквы, разбираясь в затейливых каракулях архаичного почерка.
- Г-р-и-м... сообразил - естественно, Гримлен. Мы держим в руках родословную семьи Старого Джона. Изначально они владели поместьем "Жабье болото" в Суффолке - странноватое название для поместья. А вот и последняя запись.
Я прочел вместе с ним: "Джон Гримлен, появился на свет 10 марта 1б30 года от Р.Х.". Далее следовала новая строка, выполненная странным корявым почерком: "Умер 10 марта 1930 года" - и стояла печать красного воска необычный знак, изображающий распустившего хвост фазана. У нас одновременно вырвался короткий вскрик, и мы молча уставились друг на друга. Пламя свечи отбрасывало тени на мгновенно заострившиеся черты моего друга, Я старался игнорировать крадущийся по шее холодок. Меня охватила волна бешенства, когда мне показалось, что наступило озарение и я проник в дурацкий замысел старого безумца.
- Ничтожный фигляр, он думал напугать нас подобными шутками, - выпалил я. - Актер переиграл сам себя в этой столь тщательно продуманной безумной постановке! Явно ему не хватало вкуса - огромное количество трюков свело на нет весь невероятный замысел. И в результате драма иллюзий превратилась в скучнейшую и пошлую пьеску.