– Должна предупредить тебя, – прошептала Лю. Гильза и не заметил, как они перешли на «ты». – Положение хуже, чем я думала: отец Пемброук серьезно взялся за дело и, похоже, накопал достаточно материала, чтобы запугать коллег в Лагоре. Так что будь осторожен, беседуя с ним.
– То есть теперь я не должен говорить правду и только правду? – спросил Гильза.
Лю покачала головой:
– Говори правду. Только правильно подбирай слова. Это все, что я могу тебе посоветовать…
Лю выглядела совсем расстроенной. Гильза и сам не понял, как получилось, что его рука осторожно погладила ее длинные волосы. Девушка непонимающе обернулась к нему.
Юноша смутился. Настолько, что, не сказав ни слова, рванул вперед и, словно ныряя в омут, шагнул в конференц-зал. Он даже не заметил, как выскочивший из-за угла Чигур отчаянно махал руками, пытаясь его остановить.
Здесь ничего не изменилось. Инквизитор сидел на прежнем месте, и даже устройство из металлических шариков по-прежнему мерно цокало перед ним. Только на столе прибавилось бумаг – неряшливые кипы листов, картонные и пластиковые папки, поверх всего – огромная древняя книга в кожаном переплете.
В руках инквизитора было самое настоящее перо – длинное, растрепанное, только не белое, гусиное, какое Гильза видел в кино, а черное. Отец Пемброук макал перо в большую серебряную чернильницу и что-то строчил в своей книге.
– А, это ты, мой юный друг… – старческим голосом произнес инквизитор. – Проходи, садись…
Отец Пемброук воткнул перо в чернильницу и уставился на Гильзу потухшим взглядом. Похоже, он несколько устал, активно «копая» под коллег. Наверное, даже темные дела бывают утомительны.
– Ну, как продвигаются поиски? – с благожелательной улыбкой спросил он.
– Да как сказать… – Гильза дернул плечом. – Адресатов не нашел, но, кажется, вышел на отправителя.
Отец Пемброук с некоторым удивлением приподнял бровь:
– Ну-ка, ну-ка…
Гильза открыл, было, рот, чтобы рассказать, как он пришел в контору Хитрука, как его гоняли по каким-то «левым» делам и как совершенно случайно он узнал, что того тощего зовут Штырь, что он стикс и контрабандист в придачу…
Но тут же его бросило в холодный пот: он вдруг понял, что про детектива рассказывать не стоит. Нельзя ни с того, ни с сего втягивать в эту историю человека, благодаря которому, как-никак, дело сдвинулось с мертвой точки. В конце концов, сыщик не имеет никакого отношения к офису и подставлять его просто некрасиво.
И, преодолевая неловкость, Гильза решил все заслуги приписать себе. По крайней мере, на время.
Набрал воздуха – и начал рассказ. По всему выходило, что и надпись на стене заметил он, и связаться с бритоголовыми сам догадался, и погоню устроил в одиночку, добыв в результате единственное вещественное доказательство – загадочную картонку с иномирянскими письменами.