Мистер Мервин Бантер, который уже вытряс тараканов из чайника, налил туда воды, приготовил дрова и спички, потом завернулся в две шубы и коврик и удобно расположился на сдвинутых креслах. Ему не спалось. Он был спокоен, но в голову лезли всякие мысли. Он (титаническими усилиями!) подготовил своего любимца и вывел его на беговую дорожку, и теперь должен был оставить совсем одного. Но никакие правила приличия не могли помешать Бантеру мысленно преодолевать рядом с ним этот трудный забег. Поворочавшись полчаса, Бантер встал, зажег свечу, взял ручку и листок бумаги. Он надеялся, что исполнение сыновьего долга поможет ему хоть немного успокоиться.
«Дорогая мама, пишу из «неизвестного далека»…
— Как ты меня назвала?
— О, Питер, я сказала, не подумав.
— Как ты меня назвала?
— Мой господин.
— Последние два слова в языке, которые я ожидал услышать. Истинное наслаждение доставляют вещи, которые заслужишь. И чтобы тебя заслужить, я буду рыцарем, королем и… завоевателем…
В задачи биографа не входит вмешиваться в то, что обычно называют «тайнами супружеского ложа».
Достаточно сказать, что, наконец, и добросовестный Мервин Бантер отложил письмо, задул свечу и устроился на своем импровизированном ложе. И тот, у кого в этом доме была самая холодная и одинокая постель, в конце концов забылся мирным, спокойным сном.
Леди Питер Вимси, приподнявшись на локте, с улыбкой разглядывала своего спящего лорда. Насмешливые глаза были закрыты, упрямые губы расслаблены, длинный нос и разметавшиеся волосы придавали ему простоватый вид. Он был похож на школьника и немного на птенца. В волосах играли рыжие искорки. Странно, что у мужчины могут быть такие светлые, красивые, мягкие волосы. Конечно, когда их днем причешут, они приобретут свой обычный цвет ячменного зерна. Этот удивительный цвет поразил ее еще вчера вечером, когда он вошел к ней после трудов неутомимого Бантера, и она насухо вытерла их полотенцем перед тем, как привести их в порядок.
Бантер? Его образ промелькнул в еще затуманенном сном сознании. Вездесущий Бантер. Издалека до нее донесся шум передвигаемой мебели, хлопанье дверей. Там сейчас, наверное, невероятная свалка. Но, конечно, к пробуждению их сиятельств все будет, полном порядке, чтобы избавить милорда от утомительных низменных хлопот. Вряд ли он хоть на минуту сомкнул глаза сегодня ночью. Ее мысли вернулись к Питеру. Она осторожно поцеловала его, боясь разбудить и надеясь, что он проснется, и думая что он скажет ей, когда наконец откроет глаза. Если он заговорит по-французски, можно надеяться, что прошедшая ночь не оставила в его сердце горького осадка недоумения или разочарования. С другой стороны, если первая фраза прозвучит по-английски, это будет означать, что он полностью отдает себе отчет, где и с кем он сейчас находится.