— Я же ничего не знаю о вас, — тихо сказал Майкл.
— Простите меня, — сказал вполне искренне коротышка. — Я учил Тури в детстве, и его родители оказали мне честь, сделав меня его крестным отцом. Теперь я профессор истории и литературы университета в Палермо. Однако у меня есть и более надежный мандат, который могут удостоверить за этим столом все. Я являюсь и всегда был членом отряда Гильяно.
Стефан Андолини сказал тихо:
— Я тоже вхожу в его отряд. Ты знаешь мое имя и то, что я твой двоюродный брат. И меня называют Фра Дьяволо. [Брат Дьявола]
Это имя тоже было легендарным на Сицилии, и Майкл слышал его неоднократно. Он тоже скрывался, за его голову была назначена большая сумма. Однако только что он обедал рядом с инспектором Веларди.
Все ждали его ответа. Майкл вовсе не собирался делиться всеми своими планами, но понял, что должен рассказать хоть что-то. Мать Гильяно внимательно смотрела на него.
— Все очень просто, — сказал Майкл. — Прежде всего я должен предупредить, что не могу ждать больше семи дней. Я не был дома слишком долго, и моя помощь нужна отцу для решения его собственных проблем. Вы, конечно, понимаете, как мне не терпится вернуться к семье. Но отец хочет, чтобы я помог вашему сыну. Согласно последним инструкциям, мне велено посетить здесь дона Кроче, затем ехать в Трапани. Там я поселюсь на вилле местного дона. Там же меня будут ждать люди из Америки, которым я могу полностью довериться. Профессионалы. — Он помолчал. — Слово «профессионал» на Сицилии имело особое значение, обычно оно относилось к высокопоставленным палачам в мафии. Затем продолжал: — Как только Тури доберется до меня, он будет в безопасности. Та вилла — крепость. Через несколько часов мы сядем на быстроходное судно, которое доставит нас в один из африканских городов. Там ждет специальный самолет, чтобы тут же перебросить нас в Америку, где Тури будет под защитой моего отца, и вы сможете уже не бояться за него.
— Когда вы будете готовы принять Тури Гильяно? — спросил Гектор Адонис.
— Если я приеду в Трапани рано утром, — ответил Майкл, — то дайте мне еще двадцать четыре часа.
Неожиданно мать Гильяно расплакалась.
— Мой бедный Тури больше никому не верит. Он не поедет в Трапани.
— В таком случае я не смогу ему помочь, — холодно сказал Майкл.
Мать Гильяно в отчаянии поникла. К удивлению Майкла, именно Пишотта стал ее утешать. Он поцеловал и обнял ее.
— Мария Ломбарде, не беспокойся, — сказал он. — Тури еще меня слушает. Скажу ему, что мы все доверяем этому человеку из Америки, ведь так? — Он вопросительно взглянул на других, и те кивнули. — Я сам привезу Тури в Трапани.