Впрочем, Бастьен был из разряда тех, кто не ищет простых путей.
— На мой вкус, французские мужчины до крайности утомительны, не правда ли, мисс Андервуд? — говорила Моника. — Они больше интересуются тем, как у них получается, чем удовольствием, доставленным женщине. И до чего они самодовольны! Возьмем, к примеру, Бастьена. Только совершенно пустой человек способен так хорошо одеваться.
Взгляд Хлои метнулся в его сторону, затем она опять сосредоточилась на своей почти нетронутой тарелке, не ответив. Не доставила Монике удовольствия, лениво подумал Бастьен, вертя в руке бокал. Может быть, стоит ей помочь.
— Но вы упускаете из виду одну вещь, баронесса, — протянул он. — Мужчина, желающий показать свое непревзойденное мастерство в сексе, должен стремиться угодить своей партнерше. Если бы его больше интересовало собственное удовольствие — это одно, но если его гордость требует доказать, что он величайший из любовников, о котором женщина может только мечтать, разве я не прав в таком случае?
Бледные щеки Хлои, так и не поднявшей взгляд от тарелки, слегка окрасились румянцем. Этот румянец заметили все, кто сидел за столом.
Но Моника была в ударе.
— Если только женщина не осознает, что она не более чем средство, утоляющее тщеславие ее любовника. Что ее удовольствие — просто побочный эффект его достижений, а не его настоящая цель.
Бастьен пожал плечами:
— И в чем различие? Если она все же удовлетворена?
— А вы отлично умеете удовлетворять женщин, — проворковала Моника. И добавила чуть поспешнее, чем следовало: — По крайней мере, мне так кажется.
Бастьену было уже не до развлечения. Все за этим столом знали, что он трахал ее, включая ее мужа-вуайериста. Включая невинную мисс Хлою. Они собирались разъехаться уже менее чем через сорок восемь часов, а до сих пор было сделано очень мало. Кандидатура нового главы так и не была определена, и Кристос еще не приехал. Но вполне вероятно, что он выслал вперед себя Хлою, чтобы подготовить почву. Остальные были идиотами, не понимающими, насколько ненадежно их положение. И насколько не соответствовала своей задаче переводчица, приехавшая взамен прежней.
Картель, успешность которого зависела от строжайшей секретности, оказался в опасности из-за чужака в самом его центре, а ревнивые игры Моники отнюдь не помогали делу. Нужно, чтобы кто-нибудь отвлек ее внимание на себя, позволив Бастьену оказаться наедине с Хлоей, но никого подходящего здесь не было. Хаким предпочитал молоденьких мальчиков, мадам Ламбер была слишком разборчива, Рикетти — гей, Отоми — преданный отец семейства. Остается только ее муж, а Моника давным-давно видеть его не может.