— Т-с-с, — сказала она. — Вот и конец истории. Видишь, нас уже матрос первой статьи Несбитт нашел.
Несбитта затрясло. Он не решился спросить, откуда женщина знает, как его зовут.
Люди за столом смотрели на пламя, словно просили о чем-то. Они одновременно подули на свечу, огонек разделился на пять желтых искорок и погас.
Несбитт успел заметить, как человечек снова уселся в углу, пристально глядя из-под набрякших век. Матроса окутала непроглядная тьма. Сердце его заколотилось, он ждал, что в него сейчас вцепятся чьи-нибудь когти. Несбитт тихонько отступил назад, споткнулся и опрометью бросился вон. Он пронесся через двор и прыгнул в машину.
— Уезжают? — спросил О'Тул. — За тобой что, привидения гнались? Ты чего такой зеленый?
— Там пусто. — Несбитт покачал головой. — Поехали.
— А дверь входную за собой не хочешь закрыть? — пробасил с заднего сиденья Крокер.
— Поехали. Поехали!
По нижней дороге в сторону потроширского шоссе тянулись легковушки и пикапы. Они, судя по всему, направлялись к основной трассе на Сент-Джонс. Матросы огляделись. Больше свет нигде не горел.
Убедившись, что задание выполнено, они вернулись за командором Френчем, но на берегу уже не было ни души. Генераторы, прожекторы и ЕФ-7 одиноко чернели на покинутом пляже. Из-за туч над утесом показалась огромная луна, она осветила армейское оборудование и яркие тушки выброшенных на песок рыб. Отчаянно били плавники, с неба камнем падали птицы, громко хлопая мокрыми крыльями, и взмывали ввысь с добычей в острых клювах.
Несбитт снова включил рацию.
— Долина Уимерли эвакуирована, сэр.
— Несбитт, мы ушли с пляжа и направляемся к автобусу Томми Квилти. Прием.
— Вас понял, сэр.
— Мы займемся эвакуацией тех, кто живет дальше к западу.
— Понял, сэр. Так точно, сэр.
— Поезжайте на запад и гоните что есть духу. Как поняли?
— Есть, сэр.
Томми раньше работал водителем школьного автобуса, но его отстранили, потому что он очень любил детей и все время их обнимал. Просто ничего не мог с собой поделать. Томми смотрел на маленькие курточки и кепочки, на невинные глазенки, на то, как неуклюже малыши карабкаются по ступенькам автобуса, и ему страшно хотелось их расцеловать. Ведь они такие милые, от них исходит такой ровный желтый свет. И Томми стискивал ребятню в объятиях. Он точно знал, что в мире нет ничего прекраснее этих детишек. Они придавали ему сил. Но однажды совет школы постановил, что Томми должен уволиться. От родителей поступали жалобы, все боялись Томми и полагали его ненормальным. Председательница совета позвонила Томми и сказала, что раньше такое поведение считалось вполне естественным, а теперь мир изменился. Нельзя трогать человека, пока он об этом не попросит.