Доктора Томпсона разбудил телефонный звонок. Доктору снился музей. Здесь выставлялась одежда тех, кто считался погибшим при кораблекрушении. Одежду нашли в сундуках, выброшенных на берег. Так что хозяева вряд ли объявятся. Под толстым стеклом — обломки кораблей, налетевших на скалы и айсберги. Повсюду медные таблички с историей каждого экспоната. Томпсон задержался у витрины с манекенами, одетыми в костюмы разных эпох. Надпись на медной табличке гласила: «СМЕРТЬ ЧЕРЕЗ УТОПЛЕНИЕ». Доктору показалось, что один из манекенов подмигнул. Как раз в этот момент прозвенел звонок, извещая посетителей, что музей закрывается. Этот звон и разбудил Томпсона. Доктор сел, путаясь в толстых одеялах. Где-то вдали визжала цепная пила. Кто-то запасался дровами на зиму.
Телефон звонил. «И давно он так? — подумал Томпсон. — Сегодня какой день? Суббота? Сегодня суббота, выходной. Наша больница не дежурная. Так что ж он звонит, зараза? Может, все-таки не суббота?»
Наконец доктор дотянулся до тумбочки и взял трубку. Звонил Уилл Питере, патологоанатом больницы в Порт-де-Гибль. Он имел сообщить, что к ним доставили Ллойда Фаулера. «Мертв по прибытии».
— Причина смерти? — сварливо спросил Томпсон. Он давно недолюбливал Питерса — тот ко всем относился немного свысока. А с какой стати, спрашивается? Видимо, в окружении покойников забываешь, как вести себя с живыми.
— Точно пока не могу сказать, — сдержанно ответил патологоанатом. — Вскрытие не закончено.
— Инфаркт? — У Томпсона уже начинала болеть голова. Он потер виски, приложил ладонь ко лбу и зажмурился.
— Никакого инфаркта. Здоровое, крепкое сердце. Повреждений тоже никаких.
Доктор облегченно вздохнул. Он только позавчера обследовал Ллойда Фаулера. Если бы тот умер от инфаркта, Томпсон был бы отчасти повинен в его смерти. «Может, я что-то проглядел? Старею, наверное. Если я впаду в маразм, как я об этом узнаю?» На лестнице послышался мягкий топоток кошачьих лап. Раздалось требовательное «мяу». Агата пришла на голос хозяина.
— Жена говорит, он задыхался. А в легких — чисто.
Томпсон подумал о Донне Дровер, матери Масса.
Масс тоже внезапно умер, и тоже естественной смертью. Правда теперь доктор сомневался, что эта смерть была такой уж естественной. Донна лежит под кислородной маской на шестом этаже больницы в Порт-де-Гибль. Изменений не наблюдается. При этом легкие вполне способны функционировать. В дыхательных путях — никакой инфекции, никаких застойных явлений. Может действительно всему виной депрессия? Но где это видано, чтобы человек с тоски перестал дышать?