восхищение Алекса было совершенно искренне.
— Не боись дружище, я всегда успевал соскочить с поезда за десяток метров перед падением в пропасть. Пойдем поинтересуемся результатами трудов Петра.
Выйдя из бывшего сарая, а отныне клуба, давние друзья направились рысцой под падающей пакостью с неба в дальний, один из многочисленных складов-цехов Центpa сквозь лабиринт бывшего пивовара. Войдя сквозь узкую калитку в воротах, они оказались в мастерской явно рекламного направления. Большое светлое помещение с деревянным полом, освещенное яркими лампами в высоких штативах, посередине на широченном и длинном стеле лежала вывеска-щит размерами метра три на полтора, весь изукрашенный психоделическими разводьями у буквами любимого всеми хипами шрифта — толстенькие, обведены несколько раз в разный цвет. Рядом со столом возвышалась одинокая длинная фигура, патлатая и с бородой, в измазанной красками рубахе.
Чао Петер, -
поприветствовал по-чешски Слави мастера, что-то дорисовывающего на щите и перешел на английский.
— Ну так что, до завтра высохнет?
Алекс во все глаза рассматривал щит — среди разводьев была надпись, но увы, по-чешски.
— Какой завтра, нитрокраски, за полчаса сохнут…
Петр не отвлекался, что-то доводил в общем-то готовой уже работе, Алекс не выдержал:
— Что написали-то втихаря от меня?! А?!
Слави и Петр расмеялись без издевки:
— МЫ ПРИШЛИ ЗА ВАШИМИ ДОЧКАМИ И СЫНОЧКАМИ!!! Понятно?..
— Да, -
ошарашила откровенность заявления. Помявшись, он спросил:
— Надеюсь для внутреннего пользования? Ну, на территории висеть будет?..
— Почему на территории? Пусть все читают, нам скрывать не чего, так ведь Петр, к вечеру приладим к воротам, на сварке присобачим, навечно так сказать, основополагающий наш лозунг, под которым живем и творим… А ты разве против?
— Да нет, Слави… Особенно насчет дочек… Только как-то откровенно очень…
МОСКВА.
— Глаз на жопу натяну — будет телевизор, -
периодически гнусаво и немелодично напевал свою песню этот Яша, а Юрий все размышлял и размышлял, терзаясь неизвестностью. Какая же сволочь подставу сделала, неужели Север, да нет же, нужно это Северу, мигнул бы глазом или повел бы бровью, меня бы под асфальт и закатали бы… Кто же это такой гад-сука… кто же?.. В дежурке за решеткой стоял гул-рев-мат-перемат-крик, а сидящий за столом толстый дежурный лишь улыбался улыбкой дебила…
— Резкова давай! -
услышал Юрий родную фамилию и встрепенулся — началось! Два незнакомых опера в хороших плащах и с непокрытыми головами выволокли его из клетки, предупредительно распахнутой дебилом-дежурным. Защелкнули наручники, на этот раз впереди, в спину донеслось гнусавое — глаз на жопу натя… хлопнула коричневая массивная дверь, отсекая звуки и запахи, коридор с вздутым линолеумом на полу, дежурка, знакомый пакет с протоколом и остальное хозяйство Юрия, газовый пистолет один из оперов сунул себе в карман плаща… Хлопнула дверь, мелкий дождик со снегом, какие-то люди, кафе напротив, мерседес, кожаные сиденья, запах хорошего табака, внезапно сильно захотелось курить, ну да, он же последний раз курил еще до разговора-отчета у Севера…