На этом миссия режиссера заканчивалась. Впрочем, оставалось еще одно незаконченное дело — нужно было заполучить Нормана, которому предстояло стать производителем. Но это был уже совсем пустяк, о котором не стоило даже думать.
* * *
Майк Норман медленно шел по улице, глубоко засунув руки в карманы и низко опустив голову, словно человек, потерявший золотые часы. В действительности, он потерял нечто большее: во-первых, девушек-террористок, во-вторых, Гонзалеса, который теперь наверняка зарылся глубже, чем крот, которого хорошенько цапнула за задницу лисица.
Одно было отрадно — то, что теперь в деле Лиз Коннели не было белых пятен.
Майк брел по тускло освещенной улице Нью-Йорка к тому месту напротив дома режиссера, где Стив увидел утопленницу.
Здесь! Норман остановился на краю лужи, и его тень, подобно туловищу аллигатора, легла на ее дно. Почувствовав легкую вибрацию воздуха, Майк напряг зрение, и тут сквозь мутную пленку воды он явственно различил печальное лицо Марианны.
— Жди нас дома, Майк, — тихо сказала девушка.
Снова легко завибрировал воздух и видение исчезло.
«Даже если вам назначает свидание утопленница, вы должны выглядеть элегантно», — таков был принцип Майка, поэтому он по пути домой посетил модный салон.
Когда запыхавшийся, украшенный парикмахером, словно новогодняя елка, Норман влетел в свою квартиру, то не поверил глазам — в его постели лежали две смертельно красивые девчонки: одна — темненькая, как крыло ласточки, вторая — светленькая, как ее брюшко.
Теряя голову, он опустился на кровать навстречу лилиям и орхидеям, которые и сами тянулись к нему. Юные прекрасные змейки обвили и стиснули своего удава, самозабвенно отдаваясь ему, проваливаясь вместе с ним в темную, пьянящую бездну сладострастия, и тут же поднимались к сияющим вершинам искреннего чувства!
— О, как я счастлив! — восторженно шептал Майк. — Но кто вы, люди или существа, сотканные из телевизионного эфира?
— А ты кто, Майк? — поцелуй Эстер белой розой лег на его губы.
— Меня родила женщина.
— Ты видел это, Майк? — поверх белой розы легла красная — это был поцелуй Марианны.
— Нет, моя прелесть. Не видел.
— Мы тоже не знаем, откуда мы. И нам страшно, Майк, — Эстер пушистым белым котенком прижалась к Норману.
— Бедняжки, — он обнял их обеих. — Я спасу вас или умру, — так же тихо прошептал Майк, с ужасом осознавая свое бессилие.
— Спасешь для того, чтобы сделать нас своими любовницами? — Марианна нежно и грустно коснулась его плеча.
— Я женюсь на вас обеих, — неуверенно сказал Норман, представляя завистливое и, в то же время, осуждающее лицо Морли. — Женюсь, даже если вы не люди.