Наконец я нагнала джип Гараниной. Минут пятнадцать мы кружили по улицам близ офиса Савойского. Серое невзрачное здание уже оскомину мне набило, настолько надоело его лицезреть. А джип все вихлял и вихлял своим лаковым корпусом, словно поддразнивая.
Я не могла вникнуть в преступную логику Гараниной и ее приятеля, просто не понимала, что они здесь делают. Заметили преследование? Но ведь они не пытаются оторваться от меня, что при их двигателе труда бы не составило.
Неожиданно джип уехал от надоевшего мне здания и помчался снова в центр города, я – следом. Мы сворачивали с одной улицы на другую, потом въехали в подворотню какого-то задрипанного дома сталинской эпохи, где и затормозили. Вот тут мне бы сдать назад и уехать, но я не сразу это сообразила, Сашка выскочил из джипа и рванул ко мне, ругаясь со страшной силой. Я подумала, что развернуться здесь не смогу, и вылетела из машины. Черт с ней, жизнь дороже. Ремонтом я всегда успею заняться, денег, если спасем Заворожного, хватит. А шкуру не залатаешь, когда ее подпортит бандит Саша.
Я испуганным зайцем метнулась от Сашки и понеслась куда-то, ставя свой собственный рекорд по бегу на длинные дистанции. Александр что-то орал вслед, но я предпочитала его не слушать. Теперь – к Заворожному, предупредить его об опасности, пусть менты оберегают Геннадия Владимировича как зеницу ока. И сделать это надо как можно быстрее, пока меня не настигла парочка на джипе.
Поэтому я выбирала безлюдные улицы с покореженным асфальтом, на котором джип не смог бы ехать быстро, в общем, вела себя не вполне адекватно. А в голове пульсировала мысль: только бы успеть спасти Геннадия Владимировича! И еще одна: все-таки Маргарита ошиблась, а я была права, решив осуществить собственные планы.
Я настолько увлеклась побегом и этими своими мыслями, что не заметила, как за спиной моей притормозила машина, дверца распахнулась, и я, увлекаемая чьей-то сильной рукой, по инерции влетела в салон. Потом к голове моей уже в который раз приложилось что-то очень тяжелое, и я погрузилась в небытие.
Кажется, меня куда-то везли, потом волокли, было ощущение полета, приятное, но ему мешала адская боль в голове. Господи, ну когда же меня прекратят бить по черепу? Неужели народу непонятно, что моя голова – не чугунный котелок, она мне еще пригодится в жизни?!
Очнулась я от дикой боли в затылке и ощущения, что рук у меня не существует в принципе. С трудом продрала глаза и огляделась. Я находилась в замечательном помещении.
Не знаю, что это было, подвал или чердак, но местечко совершенно очаровательное. Кругом кирпичи, пыль и паутина, я сидела на грязном полу, примотанная чем-то к металлической трубе, поэтому запястья и ныли, затылок мой касался неровной кирпичной кладки. Пахло здесь тоже превосходно: птичьим пометом и влажноватой затхлостью, какая бывает в подъездах старых домов.