— Там правда есть горячая вода? Я бы помылся.
— Так все говорят, — откликнулся Рон, повеселев. — После. Это все пыль.
Их расквартировали на огромной вилле на Гельферштрассе — пригородной улочке за штабом Люфтваффе на Кронпринцалле, где теперь размещалась Военная администрация. Здания Люфтваффе были построены в том же стиле, что и министерство Геринга, — серые, из гладкого камня, — но здесь над карнизами торчали готовые к взлету декоративные орлы, и весь комплекс ощетинился колышущимися над крышами американскими флагами и антеннами автомобилей, что выстроились вдоль подъездного пути. Разрушения были и здесь — выгоревшие участки земли, где когда-то стояли дома, — но ничего подобного тому, что они видели в Берлине. И сама Гельферштрассе была в довольно хорошем состоянии, почти мирная. Местами даже деревья уцелели.
Джейк нечасто бывал в Далеме, чьи тихие окраинные улицы напоминали ему Хэмпстед, но облегчение от вида уцелевших домов с традиционными черепичными крышами и бронзовыми дверными молоточками, сделало Далем узнаваемее, чем есть. Большинство оконных проемов зияло пустотой, но улицу очистили от стекла и привели в порядок. Запах, который преследовал их по всему городу, здесь наконец исчез. В ходе общей расчистки домов убрали и тела.
Вилла — трехэтажное нагромождение бледно-желтой лепнины, не такой роскошной, как у особняков миллионеров в Грюневальде, но богатой; очевидно, это был дом профессора института Кайзера Вильгельма, что находился в нескольких улочках отсюда.
— Мне пришлось отдать хозяйскую спальню конгрессмену, — сказал Рон — вылитый трактирщик, что ведет их в номера. — Но по крайней мере спать, скрючившись, вы не будете. Позже я вас переселю, — сказал он Лиз. — Он здесь на пару дней.
— Короткий набег, да? — сказала Лиз.
— Здесь никто не остается надолго, кроме персонала ВА. Они все на втором этаже. Еще один пролет. Ужин в семь, кстати.
— А где размещается рядовой состав?
— Да везде. Большинство казарм — на старом заводе «Телефункен». Часть — у «Онкель Томс Хютте». — Название он произнес по-английски.
— «Хижины дяди Тома»? — удивилась Лиз. — С каких пор?
— А всегда. Сами назвали. Наверное, им книжка понравилась.
В комнате Джейка, очевидно, жила дочь хозяина дома. Односпальная кровать с розовым синельным покрывалом, обои в цветочек, туалетный столик с круглым зеркалом и гофрированной розовой накидкой. Даже тыльная сторона штор затемнения была обшита розовой тканью.
— Мило.
— Да, — согласился Рон. — В общем, как я сказал, через пару дней сможем вас переселить.
— Не надо. Мысли будут девственными.