Он покачал головой:
— Вы выбрались.
Розен вошел в комнату вместе с Эрихом и сел на кровать, вынул точечный фонарик из рюкзака и посветил им в каждый глаз Джейка.
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше не бывает.
Протянув руку, он проверил повязку на затылке Джейка.
— Швы хорошие. Но вас должен посмотреть американский доктор. Травма головы — всегда риск. Сядьте. Голова кружится? — Он ощупал тело ниже повязки, освободив другую руку, передав фонарик Эриху, который аккуратно положил его в рюкзак. — Мой новый ассистент, — тепло сказал Розен. — Прекрасный медик.
Джейк наклонился вперед, пока Розен пальпировал его.
— Небольшая опухоль, не более того. И все же. У американцев есть рентген? Снимок плеча тоже нужно сделать.
Джейк скосил глаза и увидел уродливое синюшное пятно. Пошевелил плечом, пробуя. Вывиха нет.
— Как это вас угораздило? — спросил Розен.
— Упал.
Розен недоверчиво посмотрел на него.
— Высоко было падать.
— Примерно со второго этажа. — Он прищурился от яркого дневного света. — Как долго я был без сознания? Вы что-то мне дали?
— Нет. Организм — сам хороший доктор. Иногда, если на него слишком много наваливается, он просто отключается, чтобы передохнуть. Эрих, проверишь температуру? — Мальчик, протянув руку, положил сухую ладошку на лоб Джейка и серьезно посмотрел на него.
— Нормальная, — сказал он наконец, таким же тонким голоском, как и его ладошка.
— Видите? Прекрасный медик.
— Ага, засыпает на ходу, — сказала Лина, положив руки ему на плечи. — Всю ночь не спал, присматривая за тобой. На всякий случай.
— Хочешь сказать, присматривала ты, — сказал Джейк, представив себе, как он прикорнул рядом с ней в мягком кресле.
— Оба. Он тебя любит, — сказала она многозначительно.
— Спасибо, — сказал ему Джейк.
Мальчик, довольный, серьезно кивнул.
— Так что жить будете, — сказал Розен, собирая рюкзак. — Но целый день прошу не вставать. На всякий случай.
— Тебе тоже надо лечь, — сказала Лина, подтолкнув мальчика. — Пора отдыхать. Пойдемте, я приготовила для вас кофе, — сказала она Розену строго и заботливо, и все послушно двинулись за ней. — А тебе, — сказала она Джейку, — я сейчас принесу.
Но кофе принес Эмиль. Он вошел и закрыл за собой дверь. Опять в своей прежней одежде, потрепанная рубашка и тонкий кардиган.
Он чопорно подал Джейку кружку, стараясь не встречаться с ним глазами. Движения его были робкими и раздраженными одновременно.
— Она укладывает мальчика, — сказал он. — Это еврейский ребенок?
— Это ребенок, — ответил Джейк, отхлебывая кофе.
Эмиль, слегка ощетинившись, поднял голову, потом снял очки и стал их протирать.