— Она уже оставила тебя, — сказал Джейк.
— И ушла к тебе, — сказал Эмиль. Не веря, покачал головой, отвел покатые плечи назад и выпрямился, будто надел военный мундир. — Но как же ты изменился. Совершенно другой человек. Я думал, ты поймешь, что тут творилось, — оставишь мне мою работу, хоть это. Так нет, ты и ее хочешь забрать. Безжалостно. А всех нас записать в нацисты. Она тебе за это спасибо не скажет. Она хоть знает, как ты изменился?
Джейк минуту внимательно смотрел на него: тот же человек, что и на вокзальной платформе, уже не смазанное пятно, словно поезд замедлил ход, и он теперь может его рассмотреть.
— А ты нет, — сказал он, внезапно устав; тупая боль растеклась по руке, изменив даже голос. — Я просто не знал тебя. В отличие от твоего отца. Он назвал это упущением.
— Мой отец…
— Твоя голова была занята одними расчетами. Не ею. Для тебя она была лишь оправданием. Даже Талли купился на это. Может, ты и сам веришь в это. Так же ты думаешь и про Нордхаузен. Появился сам собой. Но в реальности-то все иначе. В долгу перед тобой? Ты приезжал в Берлин не за ней, ты снова приезжал за документами.
— Нет.
— Как и в первый раз. Она думает, ты рисковал своей жизнью, чтобы вызволить ее. Рисковал, но не ради нее. Тебя послал фон Браун. Это был его автомобиль, его поручение. Чтобы продолжить работу. Без наводящих на размышления листков бумаги. Ты никогда и не пытался вызволить ее, а просто спасал собственную жалкую шкуру.
— Тебя тут не было, — зло сказал Эмиль. — Ты прошел через этот ад? Как я сумел пройти? Мне нужно было думать о других. Оставался только один мост…
— И ты уехал вместе с ними. Я тебя не осуждаю. Но и ты сам не осуждаешь себя. С какой стати? Ты же был руководитель. Это была твоя команда. Сколько времени ушло у тебя на то, чтобы забрать документы? Вот твоя главная задача. Пассажиры? Ну, если останется время. Но его не осталось.
— Она была в больнице, — повысив голос, сказал Эмиль. — В безопасности.
— Ее изнасиловали. Она чуть не погибла. Она тебе об этом говорила?
— Нет, — сказал он, опустив глаза.
— Но ты забрал то, за чем на самом деле приезжал. Ее бросил, а команду сохранил. А сейчас ты хочешь провернуть это еще раз, и чтобы она помогла тебе при этом, потому что считает, что в долгу перед тобой. Лине повезло, что ей позвонили.
— Это ложь, — сказал Эмиль.
— Разве? Тогда почему ты не сказал фон Брауну, что уезжаешь из Крансберга вместе с Талли? Не мог, да? Не было причины. Он считал, что документы у тебя. Но тебе надо было убедиться. Поэтому ты и приехал. Все крутилось вокруг документов. Но не вокруг нее.