— Сколько там было? Тут не говорится.
Мюллер взглянул на него, затем кивнул.
— Пятьдесят шесть тысяч марок. По курсу один к десяти — примерно пять тысяч долларов. По крайней мере, это все, что нам отдали русские. По их словам, часть унесло ветром.
— Значит, в два раза больше. Приличная задержка довольствия.
— Может, ему везло в карты, — предположил Мюллер.
— На чем можно заработать такие деньги? На черном рынке.
— В основном на часах. Если они тикают, русские их покупают. Микки-Маус уходит за пятьсот баксов.
— Все равно, это столько часов.
— Зависит от того, как долго он этим занимался. Если он занимался этим. Послушайте, заявить вам официально? Черного рынка нет. Иногда на военных складах возникает недостача. Исчезают вещи. Одна из реальностей военного времени. Немцы голодают. Они покупают продукты любыми возможными способами. Это что касается продуктов. Естественно, мы делаем все, чтобы остановить подобное.
— А не для печати?
— Если не для печати, этим занимаются все. Как вы остановите мальчишку в кондитерском магазине? Хотите быстро подсчитать? Раз в неделю в гарнизонной лавке американский военнослужащий может купить блок сигарет. Пять центов за пачку, пятьдесят центов за блок. На улице он стоит сто долларов — это пять тысяч долларов в год. Плюс некоторое количество шоколада, четыре бутылки спиртного в месяц — еще пять тысяч долларов в год. Посылка с продуктами из дома? Консервы с тунцом, банка супа? Больше. Гораздо больше. Плюсуем. Так что на одном продовольственном пайке можно сделать годовое жалованье. Попробуйте пресечь это. Официально связей с местными женщинами тоже нет. И как нам объяснять венерические заболевания?
Джейк посмотрел на листок.
— Он в Германии всего лишь с мая.
— Что вы хотите от меня услышать? Некоторые наши парни предприимчивее других. Не надо быть крутым спекулянтом, чтобы сделать деньги в Германии. В прошлом месяце нашим войскам выплатили примерно миллион долларов. А домой они отослали три миллиона. — Он сделал паузу. — Это не для печати.
Джейк уставился на него, пораженный цифрой.
— Я и не думал, что у немцев столько денег.
— У немцев. Они продают столовое серебро за пачку маргарина. Все что у них осталось. Деньги есть у русских.
Джейк вспомнил потрепанных часовых у Рейхсканцелярии, крестьян, катящих тележки через Потсдамерплац, такую же первобытную, как грязная деревня.
— У русских есть такие деньги? — спросил он с сомнением. — С каких пор?
Мюллер посмотрел на него.
— С тех пор, как мы им дали. — Он в нерешительности замолчал. — Насколько неофициально мы говорим?