Отцу Октавиана, ставшему претором в 62 году до нашей эры, предстояло провести этот год в Риме, изредка вырываясь в деревню к семье на неделю-другую. После претуры он год был наместником Македонии, причем показал себя достаточно хорошо, ибо заслужил похвалу такого строгого судьи, как Цицерон. Отец вполне мог взять Октавиана с собой в Македонию, но вероятнее всего он оставил его в Велитрах, на попечении нянек — хотя бы по причине слабого здоровья мальчика, которое часто внушало опасения.
Атия недолго оставалась вдовой. По причине стремительной карьеры ее дяди Цезаря она стала завидной невестой на брачном рынке, где аристократы искали себе партию. Разумеется, без одобрения Цезаря она бы замуж не пошла, и, несомненно, многие честолюбивые искатели руки были отвергнуты. Окончательный выбор пал на Луция Марция Филиппа, человека богатого и со связями, отец которого (носивший такое же имя) был в 91 году до нашей эры консулом и проявил себя в войне против бывших союзников Италии. Связи у Филиппа имелись в обоих лагерях. Его дочь от первого брака Марция была супругой Марка Порция Катона, самого решительного противника Цезаря среди оптиматов. В то же время Филипп умудрялся водить дружбу и с Цезарем, и с Помпеем, причем настолько успешно, что в 56 году до нашей эры стал консулом-десигнатом; он тогда вернулся в Рим после годового пребывания на посту наместника Сирии и тогда же женился на Атии.
Филипп имел репутацию человека веселого и общительного. Хотя он и был значительно старше Атии, она вполне могла и сама выбрать его в мужья. Тесть Катона вряд ли казался Цезарю лучшей партией для племянницы, но подобный союз мог защитить и Атию, и ее сына в случае серьезных гражданских столкновений. Этот брак, насколько нам известно, разлада в семью не внес; мы знаем, что в отроческом возрасте у Октавиана были прекрасные отношения с отчимом.
К концу пятилетнего срока правления Цезаря Рим сделался для законопослушных граждан опасным местом: за время власти триумвирата в городе не стало закона и порядка. Цезарь уже подчинил римскому владычеству большую часть Галлии и увеличил число подчиненных ему легионов до восьми. Однако ему нужно было время, чтобы завершить и закрепить свои замечательные достижения. Кроме того, он собирался завоевать некий таинственный остров далеко на севере, в существование которого многие римляне даже не верили.
Самому же Цезарю удалось полюбоваться через пролив белыми утесами Британии. Он расспрашивал британских воинов, которых встречал в Галлии. Цезарь знал: остров существует — и со свойственной ему самонадеянностью намеревался присоединить его к прочим военным трофеям. Цезарь не имел права вернуться в Рим — по существующему закону он в этом случае лишился бы своего поста. И потому по дороге на юг он остановился в тосканском городке под названием Лукка, где его ждали Помпей и Красс. Их сопровождали сто двадцать сенаторов со свитой, которые прибыли из Рима, желая продемонстрировать триумвирам поддержку и в надежде заслужить их благосклонность — республиканская система вырождалась весьма быстро. Цезарь, конечно, пожелал продлить срок своих полномочий еще на пять лет — он ведь не знал, сколько времени потребуется его легионам на покорение Британии. Взамен он согласился, чтобы его союзники получили должности подобного же уровня.