Межгалактическая тюрьма (Рыбачук) - страница 22

Не могу сказать, сколько времени я находился без сознания. Скорее всего, не слишком много, потому что картина перед моими глазами не очень-то изменилась. Вооруженный бандит, а это был часовой с противоположного края лагеря, склонился над своим командиром, стараясь привести того в чувство, не забывая в тоже время посматривать на археологов, сгрудившихся у выхода из палатки. Мои мыслительные процессы были сейчас не в лучшей форме, но и этого хватало, чтобы осознать серьезность сложившегося положения. Все усилия по освобождению заложников пошли прахом. Вернее, пойдут, если я сейчас ничего не сделаю, чтобы нейтрализовать вооруженного бандита, готового без тени сомнения пустить свое оружие в ход. О себе в данный момент думать было некогда. Силы оставили меня, тело не подчинялось мысленным импульсам, и вообще, я был настолько оглушен ударом, что казался сам себе парализованным. Но чувства жили... Возможно, именно чувства заставили меня совершить подвиг. Я сделал все, что мог: приподнялся и сел, оперевшись на стенку палатки. Боевик не видел моих телодвижений, потому что находился вполоборота ко мне. Все его внимание занимали заложники и командир. У меня оставался один-единственный шанс. Последний шанс... Моя рука опиралась на груду камней, вынутых археологами из небольшого противодождевого рва, вырытого возле каждой палатки. Я выбрал один из них и, тщательно прицелившись, бросил в голову бандита, стараясь вложить в этот бросок весь остаток сил. Прицел оказался верным. Камень попал в висок, и бандит замертво рухнул на землю, так и не успев понять, почему это произошло. С чувством выполненного долга я закрыл глаза и откинулся, всем своим весом навалившись на жесткое полотно палатки. - Алекс, ты живой? - я услышал голос и почувствовал, как нежные руки гладят мое лицо. И столько в этом голосе и в прикосновениях было тепла и ласки, что я, собрав все свои силы, открыл глаза. Прямо передо мной было взволнованное лицо Лены, в уголках ее глаз дрожали слезы. Я через силу улыбнулся и, мобилизовав все жизненные ресурсы, ответил: - Вроде бы, да. Мой ответ вызвал у Лены бурю эмоций, которые немедленно отразились на ее лице, а затем и на моем, потому что она обняла меня за шею и стала целовать, ни капли не стесняясь столпившихся неподалеку членов экспедиции. Похоже, что вместе с ее поцелуями ко мне вернулись жизненные силы. Шок прошел, и я вновь обрел возможность мыслить и действовать. Подняв руки, я обнял Лену и прижал ее к груди. И в тот же миг все мое тело пронзила острая боль. Видимо, девушка почувствовала мое судорожное движение и осторожно отстранилась, встав передо мной на колени. - Больно? - с дрожью в голосе спросила она. Я ничего не ответил, а только чуть-чуть кивнул головой. Лена склонилась надо мной и стала расстегивать "пятнашку", взятую мной "напрокат" у боевика-связника. Я приподнял голову и посмотрел на свою грудь, ожидая увидеть окровавленную, развороченную пулей грудную клетку. Но, как ни странно, ничего этого не было. Я удивленно уставился на свою спортивную куртку, которая была под камуфляжной рубашкой. На ней не было крови, хотя она была надета на голое тело. Еще несколько секунд я находился в недоумении, но потом до меня дошло. Дело в том, что во внутреннем кармане спортивной куртки оказался "сосуд судьбы", захваченный мной из пещеры. Даже не знаю, зачем я его взял с собой. Крису он был не нужен, потому что я согласился разделить с ним свое тело. Возможно, просто не захотел оставлять столь ценный подарок бандитам, поджидавшим меня под пещерой и рано или поздно поднявшихся бы туда, хотя бы для того, чтобы убедиться в моем отсутствии или смерти. Так или иначе, именно "сосуд судьбы" остановил пулю и смягчил силу удара. - Что это? - спросила Лена, нащупав твердый предмет во внутреннем кармане. - Сувенир на память,- с улыбкой ответил я и, взяв ее руки в свои, добавил: - Все нормально, Лена! Я потом тебе все расскажу, а пока нам надо поторопиться. Не дай бог, еще кто-нибудь в гости пожалует. Опираясь на ее плечо, я поднялся на ноги. И хотя это движение вызвало острую боль в груди, я решил не обращать на нее внимание, понимая, что могло быть и хуже. Намного хуже... Можно сказать, что легко отделался... Конечно, я еще долго буду вспоминать леденящий, замораживающий в жилах кровь ужас смерти, дохнувший мне в лицо. Да и багрово-фиолетовый синяк, расплывшийся по всей левой стороне моей грудной клетки, еще долго не даст забыть об ошибке, чуть было не стоившей мне жизни, а возможно, и не только мне. Говорят, что есть люди, которые рискуют жизнью ради спортивного интереса. Не знаю, быть может, это и правда, хотя, честно говоря, с трудом верится. Во всяком случае, о себе я этого сказать не мог. Да, если это необходимо, я готов рискнуть даже своей жизнью, но только тогда, когда, как говорится, игра стоит свеч. Как, например, в данном случае. И сейчас стоило побеспокоиться, чтобы все мои усилия не пропали даром, поэтому, отыскав глазами начальника экспедиции, я сказал ему: