— Думаю, что многие, — согласился Вэнс, обнимая ее за плечи. — Очень многие.
— А те, кто уцелел, больше уже не были детьми.
— Почему вас увлекает история, Шейн, если она вся состоит из войн?
— Меня интересуют люди, — ответила Шейн. Заходящее солнце зажгло в ее глазах золотые искры. — Представьте себе мальчика, пришедшего на это поле в сентябре более ста двадцати лет назад. Ему было семнадцать. — Она окинула взглядом поле, словно ее герой и в самом деле был там. — Он уже попробовал виски, но попробовать женщин пока не успел. Он бежал вперед, испытывая ужас и восторг. Ревели горны, взрывались ядра, и этот адский шум заглушал его собственный страх. Он убил врага, не разобрав, кто это, не разглядев его лица. Когда бой закончился, когда закончилась война, он вернулся домой усталым мужчиной, тоскующим по своей земле.
— А что было дальше?
— Он женился на девочке, которую любил с детства, вырастил десять детей и рассказывал своим внукам, как дрался у Кровавой канавы в 1862 году.
Вэнс притянул ее к себе.
— Вы, должно быть, были потрясающим историком.
— Я потрясающе рассказывала разные истории, — рассмеялась Шейн.
— Зачем вы так? — возмутился он. — Почему вы себя недооцениваете?
Она покачала головой:
— Нет, я знаю свои возможности и свои границы. Но я собираюсь немного расширить первое и второе, чтобы получить, что хочу. Это гораздо более разумно, чем воображать себя тем, кем ты не являешься. — Прежде чем он успел ответить, она рассмеялась и дружески его обняла. — Нет, не надо больше философии. Хватит на сегодня. Давайте заберемся на башню, оттуда чудесный вид. — Она радостно потащила Вэнса за собой. — Видно на много миль вокруг, — говорила она, пока они карабкались вверх по узкой металлической лестнице.
Сумеречный свет струился сквозь бойницы в толстой каменной стене. Чем выше они взбирались, тем становилось светлее, пока, наконец, свет не хлынул прямо сверху.
— Эту часть экскурсии я люблю больше всего, — сказала Шейн. Несколько голубей испуганно выпорхнули из своих гнезд на крыше. Она облокотилась о широкую стену, с удовольствием подставляя ветру лицо. — Ох, красота! И денек сегодня отличный. Посмотрите, какие краски! Видите? А вон там наша гора!
Наша гора. Вэнс улыбнулся. Она так это произнесла, будто гора была их общей собственностью. Над лесистыми холмами возвышались голубые в вечернем свете, далекие горы. Повсюду виднелись фермы, конюшни и коровники. Ближайший городок тихо дремал, окутанный мягкой вечерней дымкой. Далеко на шоссе прошумела машина. Над полем летели три огромные вороны. Они ссорились и задирали друг друга. Когда они исчезли из вида, снова воцарилась полная тишина, и только ветерок шуршал сухими стеблями кукурузы.