Совершенно спокойным, безразличным тоном, скользя глазами по изящной лепнине потолка, спросил:
– Слушай, ты сейчас раздеться можешь?
Она снова посмотрела на него. В другой момент, наверное, спросила бы – как именно, по какому сюжету, но сейчас, ничего не сказав, начала исполнять приказ, замаскированный под вопрос.
Отошла на несколько шагов, к стоявшему рядом с кроватью стулу, повернулась к Ляхову спиной. Неторопливо, с неподвижным лицом стянула тугой свитерок, слегка растрепав причёску, повесила на спинку. Следом за ним юбку. Можно было подумать, что в комнате, кроме неё, никого нет и она просто готовится ко сну, почти автоматически, погружённая при этом в глубокие мысли.
«Да уж, не стриптиз», – подумал Вадим. – Но как раз он-то интересовал Ляхова меньше всего.
На Вяземской остались только форменные трикотажные трусики цвета хаки. Совсем не сексуальная деталь туалета, вполне пригодная для спортивных занятий на свежем воздухе. Скрестив руки на груди, Людмила повернула голову, стряхнув на половину лица густую прядь платиновых волос.
– Достаточно или совсем? – И непонятно, как девушка, раздевающаяся перед мужчиной, она это спрашивает или как солдат – командира.
Как девушка – она чудно была хороша. Фёст видел фильм «Три мушкетёра», шестьдесят, наверное, третьего года выпуска, и запомнил, навсегда влюбившись, в Миледи в исполнении Милен Демонжо. Наверняка Вяземскую под неё зрительно оформляли или, ещё проще – напрямую склонировали.
Тут же, в безвыходном лабиринте зеркальных отражений собственных планов и чужих мыслей возникло простейшее решение.
– Подойди ко мне, – тихо сказал Ляхов.
Положил ладони ей на талию, там, где начинался плавный изгиб бёдер. Тяжело вздохнул, дёрнул уголком рта.
– Приказы выполнять умеешь. Вольно. На сегодня других не будет. Можешь отдыхать…
Пристально посмотрел ей в глаза.
– А если без приказов…
Пальцы на её теле слегка дрогнули, и этого оказалось достаточно. Людмила подалась вперёд, опустила руки, запрокинула лицо. Вадим коснулся губами её приоткрывшихся мягких губ. Совсем легонько, чтобы, в случае чего, это сошло просто за пожелание доброй ночи.
Она тут же ответила, обвила руками его шею, прижалась всем телом.
«Неужели за несколько часов я успел произвести достаточное впечатление? – удивился Фёст, вспоминая, как нужно целоваться с юными девушками, впервые это позволившими. Чтобы и не разочаровать, и не испугать. – У неё здесь никого ещё не было, Секонд в курсе…»
В том, что он, тридцатилетний, приятной наружности мужчина, способен нравиться женщинам, сомнений у Ляхова не было, но всё равно странно как-то. Непривычно…