Поручик начинал собеседование с подлежащих обсуждению вариантов. В старых традициях: или – за борт, по доске (опять же – Сабатини), или – повешение на перископе (Летягин с большим вкусом описал, как интересно такой способ может выглядеть. Ничуть не хуже, чем на рее).
– Все вы – помимо тех, что лежат в холодильнике, где вино для отмечания очередной победы берегли, – находитесь в полной моей власти. Вы утопили мой пароход, убили моих друзей. С шумным весельем собирались убить меня. Каким-то удивительным случаем тебя, например, – он указал зажатой в пальцах сигаретой на командира минно-торпедной службы, – в первой партии наверх не выпустили. Пообещали во второй, так? Но торпедами стрелял ты?
– Я ничего не знаю, – глядя в железную палубу под ногами, ответил крепкий, жилистый мужчина лет сорока, с очень волевым лицом. Судя по всему – никак не меньше, чем коммандер одного из западных флотов, или – старший лейтенант по– нашему.
– Чего ты не знаешь, милый? – с тихой лаской, которой он едва-едва ухитрялся маскировать бешенство, спросил Летягин. – Выпускал ли ты торпеды, не знаешь? Или как тебя зовут? Где на службу нанялся, к кому? Не знаешь? В кого стрелял и зачем – тоже не знаешь? Тогда и я не знаю – зачем вдруг вот этот старшина засунет тебя в торпедный аппарат и стрельнёт. Тоже не зная – куда. Но ведь куда-нибудь ты долетишь? Или это будешь уже не ты? Я не очень разбираюсь в торпедном деле, тебе лучше знать…
– Я не знаю, кто и зачем меня нанимал. Я ирландец, бывший подводник, лейтенант-коммандер[157]. Чарльз О’Доннел. В Дублине ко мне в пабе подошёл человек, предложил заработать. По прежней специальности. Пенсия у меня была очень маленькая, предложили впятеро. Какой смысл отказываться? В своём отсеке я готовил торпеды. Только. По команде выпускал. Куда, в кого – понятия не имею.
– Отлично, – сказал Летягин, почувствовавший, что выходит на интересную тему.
– Начнём с самого начала. Какой паб, название, адрес. Какой человек? Дата и место подписания контракта. Куда отправились после этого? Где базировалась лодка? Сколько их было, кроме этой? Сколько раз выходили в море, сколько раз стреляли по целям. Координаты, результат. Когда и откуда вышли в последний поход… Видишь, как много интересных вопросов. И наверняка столько же ответов будет. Должно быть, – уточнил Летягин. За отказ отвечать – смертная казнь. За ложь – то же самое. У меня есть время, чтобы допросить каждого на борту и сопоставить информацию. Заранее предупреждаю – никаких обнадёживающих обещаний не даю. Не в моих возможностях. Приплюсовать к уже имеющимся покойникам – свободно. Отпустить – нет. Суд будет разбираться. Наш или международный – не моё дело. Но