– Очень вы решительный молодой человек, – вздохнула Сильвия. – Правда, Дмитрий?
– Мы ведь сами предложили ему учиться плавать, – ответил Воронцов. – Теперь наблюдаем результаты…
– Вполне впечатляющие результаты. Так мы прямо сейчас пойдём? – Сильвия с некоторым сомнением осмотрела свой наряд. В Лондоне рубежа веков – прелестно. На палубе «Валгаллы» – терпимо. В Москве второго десятилетия двадцать первого века – абсурдно.
– Хочешь – сначала ко мне, – сказала Наталья Андреевна, – найдём, во что приодеться.
Женщины ушли. Воронцов тут же разлил ещё по стопке.
– Как думаешь, не переигрываешь? – спросил Воронцов у «младшего брата», до сих пор не проявлявшего (по крайней мере, в его присутствии) признаков агрессивности.
– Вы думаете – я играю? – грустно спросил Ляхов. – Хотел бы. Беда в том, что положение у меня довольно дурацкое. Числюсь вроде бы за «Братством», а на самом деле – ни то ни сё… А это не по мне. У вас у всех хоть какие занятия есть, пусть и придуманные. Сами пьесу написали, роли распределили, для самих себя и играете. Где-то я подобную историю читал…
А я в вашу пьесу опоздал. Не нашлось у драматургов времени сообразить, для чего такой персонаж может пригодиться. Вот и приходится мне как бы настоящей жизнью жить. Представьте – вы с Антоном так и не встретились, но откуда-то узнали, что встреча такая должна была случиться, да Ловушка помешала. И всё, что потом произошло, – тоже знали бы. Хоть в виде воспоминания о несбывшемся, хоть – фантастического романа. Тоскливо, да? Сейчас там, у меня, вам бы под шестьдесят было. Пенсия скоро, Наталью Андреевну так и не нашли, «Валгаллу» только на картинке в альбоме увидели.
Что мне остаётся? Махнуть рукой и пользоваться предоставленными от щедрот благами жизни? Не мой стиль. Сопьюсь потихоньку, скучно и без эксцессов. Думал я, думал и решил сочинить собственный сценарий. По тем же правилам, но с поправкой на эпоху и психологию персонажей.
– А цель? – осведомился Воронцов, плеснул в чарки ещё понемногу. – Мотивы понятны, цель неясна.
– Да примерно та самая, что у вас была, когда вы в белый Крым направились. Убедиться: тварь я дрожащая или право имею… Если получится то, что задумал, очень многие проблемы «Братства», почти неразрешимые, исчезнут сами собой. Ко всеобщему удовольствию. Не выйдет – никто, кроме меня, ничем особенно не рискует. Я ведь единственный из всех вас коренной обитатель моей реальности. Очень возможно, такой же придуманной, как и все остальные. А единственная подлинная Главная Историческая Последовательность закончилась или в семьдесят шестом, когда Новиков с Ириной встретились и я, очень может быть, по этой самой причине