В это время лейтенант Финогеев, непременно решивший поймать за хвост чересчур близко подлетевшую «птицу счастья», в несколько бросков добрался до торца дома, определённого им как штабной. С какой бы другой радости над ним торчала десятиметровая антенна с несколькими решётками и симметрирующими петлями? Из обращённых к пляжу окон часто били несколько автоматов и ручной пулемёт. Смысла в этом сопротивлении – никакого, при наличии подавляющего превосходства противника и в численности, и в огневой мощи. А вот поди ж ты…
Ещё один транспортный вертолёт заходил со стороны берега – несколько минут подождать, он зависнет прямо над посёлком и высадит десант. Ребята сработают как надо, сомнений нет, но минуты на три-четыре они явно запаздывают. А кроме того, лейтенанту ну просто хотелось слегка блеснуть. Не всё же ждать почти бесперспективной выслуги, раз в неделю выполняя скучные подскоки с палубы и учебный поиск не менее учебного радиобуя, имитирующего вражескую подводную лодку.
А тут вдруг – шанс, как у флотских мичманов, сходивших на сухопутные позиции Порт-Артура, как у пресловутого, в тысячах анекдотов прославленного Луки Пустошкина, придумавшего атаковать японцев на суше минами заграждения. Кто догадается – как, получит приз.
Злой был сегодня лейтенант Финогеев. На чистый убой их с командиром послали. Горючки – в один конец, все силы вражеского ПВО – ваши. И спасибо, если живой прилетишь, едва ли скажут. Слетал – и слетал. Лишняя запись в лётную книжку. И тройной суточный оклад. Нам – самый риск, а ордена – вам?
Давайте чуть иначе попробуем!
Прижавшись к сложенному из крупной гальки на цементе цоколю, штурман прикинул – с фронта ничего не выйдет. Шлёпнут при первой же попытке высунуться. А если с тыла?
Была б у него пара гранат – совсем другое дело. Но чего нет – того нет. Откуда у штурмана разведывательного вертолёта гранаты? Хорошо, хоть один на двоих ППС со сдвоенным магазином выдали. Ну, и пистолеты в кобурах – вот и весь арсенал.
Зато сзади барака он увидел малозаметную дверь, выходящую на бетонированную дорожку, к кирпичному гальюну и длинному одноэтажному сараю. Годится.
Самое смешное – дверь была не заперта.
Финогеев ворвался внутрь, сообразил, откуда стреляют. С порога длинной очередью, патронов на двадцать, расстрелял всех, кто работал у станкового «гочкиса», и пристроился у боковых окон со старыми «мадсенами». Сразу же – налево по коридору, к очередной двустворчатой двери.
Вот, пожалуйста, что и требовалось доказать.
Настоящий штаб соединения. Большая комната, несколько столов посередине, заполненные картонными папками шкафы у стен. Ящик мощной радиостанции в специальной выгородке, ещё одно электромеханическое устройство, с первого взгляда не идентифицируемое. Возле него суетятся сразу три человека. И – самое ценное – штук пять больших плексигласовых планшетов с контурными картами морей и берегов, с нанесённой дислокацией лодок и колонками цифр на полях. Здесь штурману объяснять не надо, что почём. За одни эти карты им флотские разведчики руки должны целовать…