— Что?! Зачем он тебе?
— Зимой, когда мы по вечерам возвращались с работы, было очень страшно, да и условия стройплощадки мне действовали на нервы. В свое время, возвращаясь из командировки, муж попытался провезти баллончик с газом, но у него отобрали на таможне.
— Его же можно свободно купить. По-моему, сейчас у нас баллончики даже в киосках «Союзпечати» продаются… Прости, я совсем забыла, что вы живете на одну твою зарплату.
— Ой, Света, да перестань извиняться. Честно говоря, сначала меня останавливала цена, мне проще было на эти деньги купить детям фрукты, а потом просто стала бояться, что до него доберется Тошка. Стандартный баллон с дихлофосом не привлечет его внимания, он видел, как бабушка травила тараканов. А маленький нестандартный баллончик с яркой наклейкой может его заинтересовать, а зная Тошин характер, последствия нетрудно предугадать.
— Он бы вас всех перетравил в качестве эксперимента.
— Вот именно. Знаешь, сегодня я никак не могла решить, считается аэрозоль с дихлофосом химическим оружием или нет? Парнишка, просвечивавший мою сумку, видимо, решил, что это лак для волос.
Но перепугалась я здорово.
— Вот уж никогда бы не подумала, ты выглядела такой спокойной.
— Ай, привычка. Если нервничаешь на таможне, пограничник может решить: ты везешь что-то вроде бомбы. Одну мою знакомую задержали почти на час, перетрясли все вещи и устроили личный досмотр, пока она с испуганным выражением на лице вспоминала, выключила утюг перед отъездом или нет. Пришел старший смены, чтобы увидеть потенциальную контрабандистку, и она со слезами в голосе попросила его позвонить соседке, чтобы та проверила злополучный утюг. Когда я ей потом объяснила, почему ее так долго изучали, она призналась, что все перед ней было как в тумане, а в ушах звенела воображаемая сирена пожарной машины.
— Ты уже не первый раз едешь за границу?
— Да, мы ездили с мужем. Были в основном на Кубе.
Странно, но воспоминания об Андрее не вызвали у меня сильной боли, я смогла спокойно сказать о нем. Время лечит раны. После последней командировки мы купили машину. Приятели Андрея все смеялись над ним, что он не соответствует своему положению: ездит на работу в метро. Но еще до свадьбы мы решили, что будем становиться на ноги основательно: сначала квартира, потом ребенок, потом машина. Саша родился, когда наш кооператив только строился, но обои он разрисовывал фломастерами уже в нашей собственной квартире. Я всю жизнь считала, что мне очень везло во всем: смогла окончить институт, правда, поступала туда два года, встретила человека, которого полюбила без памяти, увидела много интересного за свою жизнь, родила двоих сыновей, в общем, мы довольно хорошо устроили свою жизнь. В памяти стиралось грустное и плохое, а оставалось смешное и радостное. Нам не удалось накопить много, но я научилась экономить и выкручиваться, научилась шить, вязать и вышивать. Андрей смеялся, говоря, что я не могу шить только обувь. После рождения Саши я перешла на «оседлый образ жизни», стала заниматься техническим переводом в издательстве. Андрей работал на более интересной работе, много ездил, а мне не хотелось оставлять детей на бабушку. Но на машину мы скопить все-таки успели. Права у меня были уже давно, изучать вождение пришлось Андрею, и делал он это основательно, как и все, за что брался в своей жизни; водил он прекрасно, внимательно и аккуратно.