— Что здесь происходит, ребята? Вы что, вышли на тропу войны? Или против вас ополчилась местная мафия? Фрэнк?!
Все отводили от меня глаза, только Энтони негромко хмыкнул.
— Тони, дорогой мой, может быть, ты объяснишь мне, что тут происходит? Что, наконец, случилось? Вам захотелось поиграть в разбойников?
— Перестань кокетничать с Тони, а то я его уволю.
— Я кокетничаю с Тони? Я только хотела выяснить, что случилось?
Придумает же такое! В ответ на подобную несправедливость мне захотелось сказать что-нибудь резкое, но, посмотрев в лицо сидящего рядом со мной Фрэнка, увидела, как заходили желваки у него на щеках, и не решилась провоцировать его.
Фрэнк свирепо молчал, крепко обхватив меня рукой. Под ворохом одежды мне удалось немного согреться, и я рискнула поинтересоваться, почему мы так долго едем. В ответ Фрэнк что-то невразумительное пробормотал, но вскоре машина притормозила у ворот и стала заезжать во двор многоэтажного здания.
— Куда ты меня привез?
— Здесь живут мои знакомые, они сейчас в отпуске, квартира пустует.
— Интересно, почему ты меня сразу не повез в Спасо-Хаус, например?
— Ну, с нынешним послом наша семья не знакома, пару лет назад я бы мог это сделать, а теперь…
— Я хочу домой, я просила отвезти меня домой. А ты что сделал?
Фрэнк не стал слушать моих возражений и буквально поволок меня к дому. До подъезда я дошла сама, но в лифте от слабости у меня опять закружилась голова, и в квартиру он меня уже заносил.
Очнулась я в просторной спальне, около меня суетился врач, тот самый, который вел переговоры в больнице. От резкого запаха нашатырного спирта мне стало еще хуже и у меня возникла настоятельная потребность совершить поход в ванную. Когда мучительные спазмы, выворачивавшие меня наизнанку, прошли, я смогла самостоятельно добрести до кровати.
Фрэнк был занят тем, что обрушивал громы и молнии на голову ни в чем не повинного врача. Орал он долго и самозабвенно, но я не поняла ни слова: то ли утратила за эти месяцы практику разговорного английского, то ли подобная лексика мне была просто незнакома. Мне ничего не оставалось, как залезть на кровать и занять позицию стороннего наблюдателя. Вскоре я вошла во вкус и почувствовала себя подобно зрителю первого ряда партера, перед которым разворачивается действие захватывающего спектакля. В то время я даже и не предполагала, что в этом спектакле мне предстоит сыграть далеко не последнюю роль. Закончив разборку с врачом, Фрэнк принялся гонять обслуживающий персонал. Кончилось это тем, что буквально через несколько мгновений у меня на коленях оказался поднос с едой, которая была вежливо, но достаточно решительно отвергнута мною. Фрэнк резко повернулся на месте и буквально пригвоздил меня своим взглядом. Вне всякого сомнения, теперь настала моя очередь — ничего не оставалось, как перейти в наступление.