И Ксеня подумала: если мама, забеспокоившись, что дети долго не возвращаются, выйдет на крыльцо, привидение может ее схватить! Нет, этого допустить нельзя. И, Ксеня, очертя голову, кинулась вперед и самоотверженно заголосила. Сзади пронзительно завизжала Варька. Привидение бросилось к ней с громким лаем и оказалось собакой Ледневых. Она стояла на веранде, встав на задние лапы и облокотившись на перила. Холодный пар и свет фонаря искажали мир, превращая в непонятный и призрачный.
Когда сестры все рассказали родителям, отец назидательно и важно (он всегда так разговаривал) спросил:
- А у вас не возникла мысль, что вы, советские дети, не должны верить ни в какие привидения, а должны смело идти вперед?
Ксения честно и искренне ответила:
- Не-ет... Мы так испугались... И никаких мыслей, что мы - советские дети,... Хотя потом я кинулась... Вспомнив о маме.
- Странно, - холодно заметил отец. - У меня бы обязательно возникла. Я советский просто на уровне генетики, на бессознательном уровне. И в вашей ситуации именно так подумал бы и действовал бы в соответствии. Потому что всегда уверен, на уровне аксиомы, что никаких привидений и ничего подобного быть не может, ибо я - советский человек, то есть человек самой лучшей на Земле и вообще единственно правильной веры, отрицающей все нематериальное.
Ксеня внимательно глянула на него и тихо отошла в сторону.
И впервые подумала, какой он сложный - ее отец. Видно, непростое у него поле, нервный он, и трудно ему расслабиться. Сжатый, судорожный человек. Оттого и с желудком у него дела неважные, мама говорила: предъязвенное состояние. Русокудрый, с вытянутой шеей, с голубыми круглыми напряженными глазами и таким же стиснутым ртом. Всегда мрачный, квадратнолицый, руки до колен...
Разговаривая, отец всегда как-то страшновато нависал над собеседником, не отрывая от него глаз с крохотными дулами зрачков.
- Сатанинский взгляд, - как-то сказал он о нем Валентин.
Ксения долго не спрашивала его, как он познакомился с Георгием Семеновичем. Но однажды поинтересовалась.
- Нас награждали, - отозвался Валентин. - Вручали премии. В большом ЦеКа. И был твой отец. Потом подошел ко мне, пожал руку, признался, что любит все мои роли... Так, слово за слово... Я пригласил его в Дом актера, он приехал...
Работал отец по-сталински. В тех еще, старых, былых традициях. Неутомимо. С огоньком. Ни в чем никогда не сомневался и не обманывался. Да и зачем? Когда все и так разжевано. Во времена его молодости даже самый тупой первокурсник обращался с заумной "проработочной" статьей, как с капустным кочаном, быстро добираясь до кочерыжки, до основы.